Жизнь под санкциями

С марта текущего года США, ЕС и ряд других стран наложили на Россию экономические санкции и, судя по последним заявлениям, не собираются их отменять. Однако если говорить об эффекте этих санкций, здесь, как говорится, есть две новости: хорошая и плохая. С одной стороны, они действительно нанесли реальный ущерб российской экономике, но, с другой, они могут привести к стимулированию производства и научно-технического развития.

Ограниченный выбор

Экономические санкции, введенные западными странами против России с августа текущего года, не очень обширны, но затрагивают ряд чувствительных для российской экономики аспектов. Так, они фактически перекрывают внешнее финансирование для нескольких крупных государственных российских банков, на которые приходится около 50% активов в национальной банковской системе.

Европейским и американским финансовым учреждениям запрещено проводить какие-либо операции с ценными бумагами этих банков со сроком обращения более 30 дней, эмитированными после 12 сентября 2014 года, а также покупать и продавать их ранее выпущенные акции, облигации и тому подобные финансовые инструменты со сроком обращения более 90 дней. Кроме того, попавшим под санкции российским финучреждениям нельзя предоставлять инвестиционные и страховые услуги. Подобные ограничения по финансированию введены и против ряда крупных российских государственных промышленных компаний, в частности, "Уралвагонзавода", "Станкопрома", Объединенной авиастроительной корпорации, "Роснефти", "Газпром нефти".

В области внешней торговли страны Запада вернулись к старой практике советских времен, когда действовал КОКОМ – комитет по контролю над экспортом в соцстраны. В Россию теперь запрещено передавать технологии военного и двойного назначения – те, которые могут быть использованы в военном производстве. На экспорт порядка 30 категорий нефтегазового оборудования, применяемого при подводной добыче нефти и газа, а также при разработке сланцевых месторождений, введены ограничения. Наконец, установлен запрет на инвестиции западных компаний в инфраструктурные, транспортные, телекоммуникационные и энергетические проекты, а также в добычу нефти, газа и минерального сырья.

Насколько чувствительны эти санкции для российской экономики? По оценкам Европейской комиссии, они должны привести к снижению темпов роста ВВП России на 0,6 п.п. в 2014 году и 1,1 п.п. – в 2015. И, действительно, их влияние уже можно заметить, как говорится, невооруженным глазом.

Пожалуй, наиболее серьезной проблемой для российских банков и компаний стало резкое ограничение доступа к зарубежному финансированию, которое коснулось не только тех структур, против которых были введены персональные санкции, но и в той или иной степени всех заемщиков. Между тем именно международные рынки капитала были для российского бизнеса главным источником недорогих длинных денег.

Если ранее ведущие российские компании без особых проблем рефинансировали займы и продлевали кредитные линии, то сейчас им реально приходится отдавать долги. При этом, по подсчетам газеты The Financial Times, в течение 12-месячного периода с августа 2014 года по июль 2015 только подвергнутые санкциям российские госбанки должны вернуть зарубежным кредиторам около 33 млрд долл., а частные компании и банки России – 87 млрд долл.

Чтобы вернуть эти займы и получить новое финансирование, российским компаниям приходится искать ресурсы в Азии либо внутри страны. В последние месяцы в России резко вырос спрос на валюту, что стало одной из причин резкого падения курса рубля, с начала июля по начало ноября потерявшего более 25% стоимости по отношению к доллару.

Безусловно, умеренная девальвация национальной валюты выгодна экспортерам. Однако ее сильное и быстрое удешевление, как хорошо известно жителям Украины, скорее губительно для экономики, так как обрушивает импорт, провоцирует инфляцию и обваливает потребительский рынок. Эти эффекты в последние месяцы ощутила и Россия. В стране в августе более чем на 25% упал спрос на легковые автомобили, а по итогам всего года прогнозируется спад порядка 12%. Значительно ухудшились потребительские ожидания, затормозились либо вовсе были отменены некоторые инвестиционные проекты, особенно с участием европейских компаний.

Это, в частности, привело к сокращению видимого потребления стальной продукции в стране, особенно машиностроительного назначения. Вообще именно машиностроительный сектор в последнее время понес наибольшие потери. Очевидно, это, во-первых, связано с растущей неуверенностью промышленников и инвесторов, в нестабильной обстановке сокращающих капиталовложения, в частности, в покупку нового оборудования. А, во-вторых, с высокой долей заимствованных технологий, импортных станков и комплектующих в российском машиностроении.

В более долгосрочном плане санкции могут оказаться весьма неприятными для российского нефтегазового сектора. По мнению вице-президента "Лукойла" Леонида Федуна, в 2013 году Россия, добыв 523 млн тонн нефти, дошла до пика, а в дальнейшем данный показатель будет уменьшаться из-за исчерпания запасов старых месторождений. Чтобы замещать их новыми, российским нефтяникам придется браться за труднодоступную нефть, то есть идти на арктический шельф или разрабатывать сланцевые залежи. Но соответствующими технологиями добычи обладают только ведущие американские и европейские компании. Без их технической поддержки, а также без неизготовляющегося в России оборудования российские проекты притормозятся, а то и остановятся.

Вообще следует отметить, что большая часть санкций, введенных против российских компаний, имеет долгосрочный характер. Пока что экономика и финансовая система страны достаточно прочны, чтобы выдерживать эти испытания без особого ущерба. Даже падение курса российского рубля только отчасти вызвано нехваткой валюты, которую Центробанку России приходится покрывать из своих обширных резервов. Более значительную роль здесь сыграли падение мировых цен на нефть и американская политика сильного доллара. Однако если санкции затянутся на год, два, три, а их перечень расширится за счет новых ограничений, последствия для российской экономики, отрезанной от западных денег и высоких технологий, будут становиться все более серьезными.

Впрочем, долгосрочная политика санкций – это палка о двух концах. Пока что в России их по большому счету считают временным фактором. Но превращение его в длительный может запустить ряд экономических процессов, от которых Россия в конечном итоге выиграет, а вот европейским странам, с подачи США запустившим санкции, не поздоровится.

Ответные ходы

Прежде всего санкции наносят ущерб не только России, но и европейским странам, которые их объявили. И дело вовсе не ограничивается российским эмбарго на импорт продовольствия. Для большинства стран ЕС Россия не является ведущим торговым партнером, но в некоторых секторах ее влияние очень велико. Например, она – один из крупнейших покупателей европейской машиностроительной продукции, а в связи с введением санкций ее импорт значительно упал.

Так, поставки из Германии в Россию в январе-августе сократились на 16,6% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года, а отдельно в августе – на 26,3%. При этом в наибольшей степени уменьшились продажи автомобилей и запчастей к ним, а также прочих машин. Многие германские компании в последние месяцы жаловались на то, что ухудшение бизнеса в России приводит к падению их прибылей.

Более того, неожиданное замедление германской экономики в третьем квартале и 4% спад промышленного производства специалисты склонны объяснять в первую очередь потерями российских заказов. Аналогичная ситуация наблюдается и в таких странах, как Италия или Финляндия, где санкции против России обернулись серьезными проблемами для национальных экономик. Не удивительно, что европейский бизнес по большей части выступает за скорейшее снятие ограничений.

В то же время в самой России большинство специалистов считают, что в марте 2015 года, когда придет время для пересмотра первого пакета санкций, никакого смягчения их режима не произойдет. Вполне вероятно, что санкции окажутся в силе и после 1 августа будущего года. В связи с этим в российском правительстве рассматриваются варианты снижения ущерба от действия ограничений, в первую очередь посредством стимулирования импортозамещения.

Быстрее всего эти вопросы решаются в оборонной промышленности, а замещается прежде всего импорт комплектующих из Украины (без учета Донбасса). В частности, в конце октября сообщалось, что компания "Вертолеты России" собрала на заводе в Улан-Удэ первую партию модернизированных вертолетов "Ми-8" полностью из российских деталей.

Вообще об импортозамещении и необходимости восстановления собственной научно-технической базы в России говорили давно. Однако практических шагов в этом направлении делалось мало. В частности, на российском рынке гражданских летательных аппаратов по-прежнему доминируют иностранные модели, хотя определенные усилия по возобновлению выпуска самолетов национального производства предпринимаются в России как минимум с середины прошлого десятилетия.

В некоторых секторах, например, автомобилестроении и изготовлении бытовой техники, ставка делась на приглашение иностранных компаний и постепенный рост локализации. Были направления, в частности, то же передовое нефтегазовое оборудование, мобильные телефоны или компьютерная техника, где молчаливо подразумевалось, что до 80-90% потребностей будет постоянно удовлетворяться за счет импорта.

Введение еще первого пакета санкций в марте стало для российского правительства тем самым громом, который нужен, чтобы мужик перекрестился. Как говорит заместитель министра промышленности и торговли Сергей Цыб, уже в июне были определены приоритетные отрасли, где нужно в первую очередь запускать программы импортозамещения. Это станкостроение, тяжелое машиностроение, машиностроение для пищевой промышленности, а также электронная, легкая, фармацевтическая и медицинская промышленность.

При этом власти отдают себе отчет в том, что снизить долю импорта в этих отраслях от нынешних 70-90% хотя бы до 50-60% к 2020 году будет очень сложно. Конкурентоспособной продукции национального производства в них сейчас очень мало, конструкторская школа утеряна, бизнес не горит желанием вкладывать средства в НИОКР, да и не слишком умеет это делать.

Тем не менее у государства есть стремление развивать эти направления. Есть и понимание того, что нужно это делать в рамках государственно-частного партнерства, опираясь, скажем, на опыт Южной Кореи 1960-1070 годов, когда частные компании фактически создавали в стране целые отрасли под контролем и при поддержке государства. В ноябре планируется обнародование ряда отраслевых программ, в частности, в оборонке и в производстве нефтегазодобывающего оборудования, где еще в сентябре было принято решение о создании девятью компаниями совместной Национальной инжиниринговой нефтесервисной компании на базе "Уралвагонзавода".

Конечно, все это обойдется очень недешево, однако деньги как раз в России есть. Более того, государство будет частично финансировать некоторые стратегические проекты из средств Фонда национального благосостояния. Так, например, до 150 млрд руб. может быть выделено на строительство завода по сжижению газа на полуострове Ямал компанией "НОВАТЭК", попавшей под американские (но пока не европейские) санкции. Значительная часть этих средств будет потрачена в России, стимулируя национальную экономику.

Сейчас в России найдется немало сторонников и единомышленников известного экономиста Сергея Глазьева, выступающего за ускоренное проведение новой индустриализации и сворачивание торговых и финансовых отношений с Западом как ответ на санкции. Судя по всему, в российском правительстве эти рекомендации воспринимаются как слишком радикальные, но в более умеренном варианте они, похоже, вполне реализуются.

Естественно, пока все это – больше потенциальные возможности, чем реальные свершения. Как известно, в России от слова до дела может пролегать очень большая, часто непреодолимая дистанция. И в долгосрочном плане западные длинные деньги будет весьма сложно заменить российскими ресурсами, а технологическое отставание от стран Запада на некоторых направлениях, возможно, не удастся преодолеть никогда. Санкции уже нанесли немалый ущерб российской экономике и нанесут еще больший, несмотря на все импортозамещающие программы.

Тем не менее в России, похоже, твердо намерены жить под санкциями, а не добиваться их снятия посредством выполнения вызвавших их требований. И в Киеве это как минимум обязаны учитывать.

Виктор Тарнавский

МинПром