Альтернативное будущее ТЭЦ

Перебои со снабжением украинских ТЭС актуализируют вопрос не только о диверсификации источников поставок угля, но и о реконструкции самих электростанций, построенных еще при СССР. Поэтому важным направлением с учетом нехватки антрацита становится диверсификация потребляемых марок угля.

Сегодня в стране действует 14 ТЭС суммарной установленной мощностью 27,6 ГВт, включая 2 в неподконтрольной части Донбасса (Зуевская и Старобешевская). Кроме того, существует 27 теплоэлектроцентралей, ТЭЦ, общей плановой производительностью немногим менее 6,7 ГВт – в т.ч. 2 на неподконтрольных восточных территориях и 4 в Крыму. Часть этих мощностей рассчитана на природный газ, однако еще лет 7-8 назад все такие мощности выведены в резерв.

Из остальных энергоблоков тоже работают далеко не все: в постсоветское время ряд агрегатов был поставлен на долгосрочную консервацию (Запорожская, Луганская, Приднепровская ТЭС и др.). Поэтому уже до кризиса-2014 и боев на Востоке, состоянием на конец 2013 года, задействованная мощность отечественной теплоэлектрогенерации была намного меньше установленной – 66 энергоблоков на 13,2 ГВт, или 47,1% всех работавших на тот момент мощностей (28,1 ГВт). Последующие события привели к обвалу показателей: на ноябрь-2015 35 энергоблоков действующих ТЭС выдавали 6,85 ГВт, или 35,5% общего объема в 19,3 ГВт. Это произошло из-за перебоев с поставками угля (прежде всего антрацита), а также ввиду военных действий в районе расположения тех или иных объектов, что привело к разрушению и их самих, и передающей инфраструктуры. Выпали из баланса и крымские станции.

Модернизационные задачи
Таким образом, на оставшиеся "в строю" ложится усиленная нагрузка. Однако их оборудование и так в значительной мере изношено: Минэнергоугля признает, что более 80% энергоблоков ТЭС и ТЭЦ превысило порог физического износа в 200 тыс. часов выработки и требует модернизации или замены. Последствия понятны: перерасход топлива, спад рабочей мощности и ухудшение экологии. А КПД ТЭС сегодня не превышает 46%, отмечает координатор проектов по энергоэффективности Национального экологического центра Украины Анна Шумейко.

Неудивительно, что обновленная Киевом в 2013 году Энергетическая стратегия предусматривала в период до 2030 года инвестиции в обновление и развитие ТЭС/ТЭЦ в размере 324 млрд грн. в ценах-2010, т.е. свыше 40 млрд долл., с привлечением частного капитала на базе государственно-частного партнерства. Программа действует по сей день, и с учетом 3-кратной девальвации гривны заложенные в нее капиталовложения даже могут быть в некой степени реализованы – особенно в случае реальной стабилизации на Донбассе. Из указанной суммы 170 млрд грн. предполагалось привлечь на модернизацию ТЭС, 22 млрд – на модернизацию ТЭЦ, остальные 132 млрд – на строительство новых блоков и теплоэлектростанций.

Целью обновленческих мероприятий названо продление срока службы базовых агрегатов на 15-20 лет; сокращение расхода топлива (на 30-40 г условного топлива на 1 кВт-ч, с 395 до 350-360 г к 2030 году); приведение оборудования по регулированию частоты, активной и реактивной мощности в соответствие стандартам ENTSO-E (Европейская сеть системных операторов передачи электроэнергии), с которой уже синхронизирован наш "Бурштынский энергоостров". А на ТЭЦ основной упор планировалось сделать на когенерации с одновременным получением тепловой энергии. До 2030 года должно быть модернизировано энергоблоков на 14 ГВт, притом использование установленной мощности достигло бы 53%.

Что же до новых блоков и станций, то их должно было появиться на 9 ГВт – в 2018-30 годах. Подобные госпрограммы и так грешат завышенными показателями, а с учетом нынешней обстановки в стране эти планы тем более выглядят малореальными. Впрочем, если уже в ближайшие годы в Украину хлынут инвестиции, как это постоянно обещает власть – то кто знает…

На новом сырье

Пока же важным направлением реконструкции сектора с учетом нехватки антрацита становится диверсификация потребляемых марок угля. Так, глава Минэнергоугля Владимир Демчишин недавно заявил, что 2 энергоблока Змиевской ТЭС (Харьковщина) к следующему отопительному сезону намечено перевести с антрацита марок "А" и "Т" на марки "Г", т.е. так называемые газовые. Марок "Г", в отличие от антрацита, в стране переизбыток. Эксперты допускают, что подобная диверсификация может быть выполнена и на других объектах.

А гендиректор Энергетической инвестиционной компании Василий Терещенко в этой связи говорит о необходимости использования бурого угля, добываемого в Кировоградской и Черкасской областях. Перед кризисом-2008 его украинская добыча практически прекратилась, хотя на 1990 год в республике такого угля добывалось более 3,6 млн тонн. Буроугольные запасы составляют 6-8 млрд тонн и в основном сосредоточены в Среднем Приднепровье. Среди прочего, возможно сжигание на теплоэлектростанциях смеси каменных и бурых углей, что позволяет снизить затраты в среднем в 2 раза. Применение бурого угля предусмотрено и упомянутой Энергостратегией-2030, которая к тому же предлагает использовать в качестве топлива отходы углеобогащения и твердые бытовые отходы, ТБО. В минувшем году с фирмой Runh Power Corp. (Китай) подписан меморандум о строительстве чисто буроугольной ТЭС на Мокрокалигорском месторождении в Катеринопольском районе Черкасской области. Сооружение объекта должно занять до 2 лет.

Поднебесная проявляет особый интерес к угольной отрасли Украины вообще и к бурым углям в частности. Еще в 2012-м предприятие China Coal Technology & Engineering Group подписала с Минэнергоугля рамочное соглашение о разработке и добыче до 2,5 млн тонн бурого угля ежегодно на Константиновском разрезе в районе г. Александрия Кировоградской области, а также о строительстве тут буроугольной генерации на 300 МВт. Смета проекта оценивалась в 300 млн долл., окупаемость – в 5 лет, но реализация затянулась на неопределенное время – как и у других совместных с КНР угольных проектов. Напомним, в 2012 году Пекин пообещал Киеву кредит своего Госбанка развития в размере 3,7 млрд долл. на создание 4 комплексов газификации угля, позволяющей получать из него т.н. синтез-газ для использования в теплоэлектрогенерации. Первый комплекс мощностью 1,8 МВт был запущен в Луганске в 2013-м, однако дальше дело не продвинулось, и в этом аналитики тоже винят последующие политические события.

Экологический вопрос

Модернизация ТЭС и ТЭЦ содержит принципиальный природоохранный компонент, уточняет МинПрому сопредседатель Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич – обустройство нового и обновление старого пылегазоочистного оборудования (ПГО) станций. Эта задача красной нитью проходит и через Энергостратегию-2030, где еще несколько лет назад акцентировалось на необходимости приближения отечественной электроэнергетики к евростандартам, включая уменьшение выбросов двуокиси углерода, пыли, оксидов серы и азота на ТЭС до норм ЕС (в частности, Директивы 2001/80). Увеличение генерацией собственного энергопотребления после установки современного ПГО планируется покрывать за счет повышения ее КПД. Как вариант, продолжает Д.Марунич, могут внедряться технологии, позволяющие достигать европейских стандартов без отдельных ПГО – например, метод циркулирующего кипящего слоя.

Действительно, теплостанции являются в своих регионах ключевыми загрязнителями: скажем, Трипольская ТЭС – основной источник вредных эмиссий в атмосферу Киевской области – 82% всех подобных выбросов областной промышленности. На Донбассе или Кривбассе эта доля ниже, но тоже велика, сообщают специалисты. Выбросы оседают в радиусе 30 км от станций, негативно сказываясь на окружающей среде и здоровье населения. Образуются и золошлаковые отходы (ЗШО), которые можно осваивать, к примеру, для производства различных стройматериалов (песок, многофракционный щебень, сухие смеси, кирпич). На той же Трипольской ТЭС их накопилось свыше 26 млн тонн, а в целом по стране – 360-370 млн тонн, с годовым выходом до 14 млн тонн на докризисный 2013 год. Переработка новообразующихся материалов никогда не превышала 10% от их массы, а старые запасы и вовсе хранятся десятилетиями. Разработка ЗШО требует не только технологических усилий, но и коренного изменения отношения хозяйственников к вторичным ресурсам, подчеркивает Д.Марунич.

Недавнее глобальное климатическое соглашение в Париже предусматривает отказ от использования ископаемого топлива до 2050 года, а это напрямую касается теплоэлектрогенерации. Такие всеохватные программы не выполняются в точный срок – но тренд задан, констатирует А.Шумейко. Поэтому наряду с развитием традиционной энергетики Украина будет активно развивать альтернативную, тем более в свете ассоциации с Брюсселем; это заложено и в Энергостратегию. Данный факт не обязательно означает закрытие ТЭС-ТЭЦ, ведь при должной реконструкции они могут работать на ТБО и биомассе. Обеспечить теплостанциям такое стратегическое будущее – задача правительства в партнерстве с заинтересованным бизнесом.

Максим Полевой

МинПром