Мыльные пузыри китайской экономики

Китайское правительство решило возобновить стимулирование экономики, спрос и цены на сталь двинулись вверх, выплавка металла увеличивается и, соответственно, растет потребление руды. При этом лидеры Поднебесной полагают, что рост бюджетного дефицита и риски для финансовой системы, связанные со стимулами, самоликвидируются по мере подъема экономики. Такая политика уже завела страну в тупик, для выхода из которого требуются радикальные экономические реформы. Но теперь они отложены как минимум на пять лет.

Рост любой ценой

Похоже, реформистские устремления китайских лидеров остались в прошлом: остро необходимые перемены в экономике оказалось слишком трудно осуществить. Правительство возвращается к прежней политике непрерывного роста, которая однажды уже завела страну в тупик. В начале марта, на заседании Всекитайского собрания народных представителей, власти обнародовали планы нового подъема. В финансовом обзоре было сказано: "Китай предоставит развитию приоритет перед структурными реформами на ближайшие пять лет, и страна ставит перед собой более масштабные задачи в отношении экономического роста, чем предсказывают экономисты и международные агентства. Хотя провозглашены лишь умеренные снижения налогов и меньшее, чем ожидалось, повышение бюджетных расходов, правительство готово принять меры стимулирования, чтобы обеспечить намеченную скорость подъема 6,5% между 2016-м и 2020 годом".

Таким образом, лидеры решили обеспечить рост любой ценой, продолжая накапливать долги и создавать риски в финансовой системе. Правда, министр финансов Лу Дживей выразил осторожные сомнения: по его словам, "у Китая ограничены возможности дальнейшего увеличения бюджетного дефицита". Но тут же спохватился, добавив, что "такие возможности все-таки есть, хоть они и не слишком велики, поскольку прогноз по налоговым поступлениям выглядит неутешительно".

Важно, что государственный долг – лишь малая часть китайских проблем. Более существенную проблему представляет корпоративный долг. По данным Standard & Poor’s, отношение китайского корпоративного долга к ВВП составляет 160%. Для сравнения: в США этот показатель равен 70%. Частично, высокий бюджетный дефицит связан со стремлением предоставить налоговые льготы корпоративному сектору. И одна из важнейших причин стремления сохранить максимально возможную скорость подъема состоит в необходимости поддержать обремененный долгами корпоративный сектор. При этом китайские лидеры утверждают, что страна способна решить свои долговые проблемы. Это спорное утверждение будет проверено в ближайшие пять лет.

Пока же ситуация развивается по знакомой схеме. В феврале начался рост цен на жилую недвижимость, который происходит с самой высокой за последние два года скоростью. Даже в маленьких городах цены двинулись вверх – впервые после 2014 года. Это создает стимулы к расширению строительства. Соответственно, будет расти спрос на сталь. Дальше опять начнут появляться спекулятивные пузыри на рынках недвижимости и ценных бумаг… Ну а повышение цен на сырье не позволит производителям снижать долговую нагрузку.

Правда, в отношении железной руды эта ценовая тенденция вряд ли окажется продолжительной – избыток мощностей имеет слишком большие масштабы, а сдерживающая австралийский экспорт плохая погода – явление не постоянное. Но и стимулирование экономики не может быть бесконечным, так что все вернется на круги своя. Только с изрядно подскочившим уровнем долгов.

Декларации и намерения

Китайцы оказались в сложной ситуации. На протяжении последних пятнадцати лет развития экономики по инвестиционно-экспортной схеме, для них казалось очевидным, что в декабре 2016 года экономика страны получит статус рыночной, и это существенно упрочит ее позиции в разрешении торговых конфликтов. Однако признание этого статуса пока остается под вопросом. Наплыв китайского экспорта породил мощную волну сопротивления. Помимо возведения протекционистских барьеров, производители западных стран развернули масштабную кампанию против признания рыночного статуса китайской экономики.

Чтобы хоть отчасти поумерить страсти, премьер-министр КНР Ли Кекян пообещал западным политикам резко сократить масштабы перепроизводства, в первую очередь – в угольной и сталелитейной отраслях. Однако решение о стимулах показывает, что эти обещания будут забыты, как и многие предыдущие благие намерения китайских властей. Непрерывное стимулирование экономики обеспечивает рост цен на сталь и, соответственно, дает возможность убыточным заводам держаться на плаву и увеличивать выпуск металла в надежде, что они сумеют вернуться к прибыльности. А этот возврат, по мнению правительства, мог бы привести к пополнению бюджета.

Но рост производства обусловливает повышение цен на сырье. По сравнению с минимумом, зарегистрированным в декабре прошлого года, сейчас железная руда подорожала примерно на 66%, а сырье – это львиная доля производственных затрат. Поэтому, для возврата проблемных компаний к прибыльности, нужен существенный рост цен на сталь. И в марте они действительно подскочили – это связано как с сокращением объемов производства, так и с ожиданием новых стимулов. По оценкам аналитиков сырьевого трейдера Noble Group, скачок цен в Китае составил 30-40%. Разумеется, когда стимулирование действительно начнется, ситуация на китайском рынке стали стабилизируется. Если, конечно, туда не вернутся остановленные из-за убытков мощности.

Но, независимо от причин этой тенденции, местные продажи становятся выгоднее внешней торговли, поэтому можно ожидать значительного сокращения экспорта стали из этой страны. Возможно, это склонит чашу весов в пользу рыночного статуса.

В отношении же тенденций на рынке железной руды причина повышения цен только кажется очевидной. Китайские аналитики отмечают ряд факторов, которые способствуют развитию этой ситуации. Помимо надежд на рост бюджетных расходов на инфраструктуру, они указывают на стремление покупателей возобновить свои запасы после завершения китайских новогодних праздников и начало нового строительного сезона. Но все эксперты сходятся в том, что, независимо от причин ценового скачка, это повышение имеет временный характер. В принципе, цены уже пошли вниз, на фоне укрепления доллара и отсутствия явных признаков улучшения в китайской экономике.

Тем не менее мартовское ралли было впечатляющим, к тому же оно происходило при высоких уровнях запасов в китайских портах. Многие обозреватели полагают, что главную роль здесь играет спекулятивный фактор. И действительно, основная часть биржевых сделок не сопровождается реальными транзакциями.

Например, 7 марта дневной объем торговли фьючерсами превысил весь прошлогодний объем китайского импорта. По словам Чжао Чаою, аналитика China Merchants Futures Co в Шеньчжене, особых улучшений в китайской экономике не просматривается, а сталелитейные заводы вовсе не стремятся покупать железную руду, особенно после скачка цен. При этом скачок доллара подтолкнул инвесторов к распродаже сырьевых акций: котировки BHP снизились на 3,4%, Rio Tinto Group – на 3,6%, а Fortescue Metals Group – на 2,3%.

Правда, в своей "тронной речи" на азиатском форуме Боао Ли Кекян объявил, что в текущем году в китайской экономике появились признаки перемен к лучшему, и он уверен, что в ближайшие пять лет скорость роста ВВП будет выше 6,5%. По его словам, Китай будет стимулировать стабильное развитие рынка недвижимости, избегая значительных флуктуаций.

Однако эксперты пока не разделяют оптимизма Ли. Индекс покупательной способности, отражающий ситуацию в малом бизнесе, показатель корпоративной уверенности и другие экономические показатели указывают на ухудшение ситуации, хотя скорость спада действительно уменьшилась. Разве что цены на жилье в феврале начали расти в большинстве городов. Но этот рост связан, в большой мере, с ожиданием новых стимулов, и не стоит считать его серьезным признаком улучшения. Разве что – зародышем очередного спекулятивного пузыря.

Галина Резник

МинПром