Сергей Дорофеев: В Беларуси срабатывал инстинкт самосохранения

Ведущий, имеющий белорусские корни, накануне старта нового шоу на канале "Интер" рассказал, чем будет удивлять зрителей, почему в 16 лет хотел бинтовать раненых в Чечне, что его может вывести из себя и почему уехал из Беларуси.

— Сергей, как вы попали в ток-шоу "Касается каждого" на телеканале "Интер"? Сколько времени обдумывали предложение об участии?

— Обдумывать как раз не пришлось — с этим ток-шоу я и пришел на "Интер". Сначала мы его обсуждали вместе с руководителем Inter Media Group Анной Безлюдной, обдумывали драматургические приемы. А когда у проекта появилась творческая группа, обсуждение стало коллективным. В итоге, проект "Касается каждого" развился в масштабное ток-шоу.

— Чем ваш новый проект может быть интересным зрителю?

— Это программа о каждом из нас, где мы будем откровенно говорить о тех вещах, о которых в обществе часто предпочитают молчать. Преданность и предательство, милосердие и безразличие… Мы – это наши поступки. К примеру, если говорить о проблеме нехватки донорской крови, то ситуация могла бы измениться, если бы каждый из нас хотя бы раз в жизни сдал кровь. Но большинство людей предпочитают оставаться равнодушными к потребностям других. Когда спрашиваешь человека, осознает ли он, что сам может умереть просто от того, что ему не хватит крови для переливания, это заставляет его задуматься, форматирует сознание… Ведь никто не застрахован от болезни или какой-то аварии. Или, например, почему некоторые из нас предпочитают искать счастье в виртуальном мире, всецело посвящая себя интернет-общению или телечатам, почему говорят со своей пассией лишь по телефону? А потом, когда это виртуальное счастье рушится, человек возвращается в мир реальный, где становится еще более одиноким. И это проблема, так ломаются судьбы.

— Чем "Касается каждого" будет отличаться от других социальных ток-шоу?

— Телевидение — это не только развлечение или источник информации. Телевидение может объединять людей, давать надежду, изменять жизнь, вызывая у аудитории эффект сопричастности. В нашем проекте будем говорить о ситуациях, в которых проявляется отношение человека к человеку. Мы планируем сделать ток-шоу большой дискуссионной площадкой, где не будет места притворству и постановкам ради искусственных эмоций. Мы не собираемся кого-то учить, ругать или что-то навязывать. Просто зритель увидит, как много зависит от каждого человека, от его внимания и участия.

— Что вас лично может вывести из себя?

— Хамство, человеческая глупость, лицемерие и самолюбие. По натуре я — холерик. Меня легко раззадорить и задеть. Я почти никогда этого не показываю, но внутри, поверьте, еще как кипит (смеется).

— Чего не любите в себе самом?

— То, что я постоянно себя съедаю. За то, что не сделал, не успел или не достиг того, чего мог. Помню, в 16 лет вдруг захотел уехать в Чечню, где в то время шли боевые действия. Хотел бинтовать раненых, причем независимо от лагеря — просто хотел быть кому-то полезным. Мне почему-то казалось — я должен быть именно там.

— И почему не уехали?

— Родители объяснили мне, что бои еще придется вести в другом месте и бинтовать придется если не в прямом, то в переносном смысле.Позже, спустя много лет, я встретил одного священника, который сказал: "Ты никогда не сможешь спасти весь мир. Но если попытаешься изменить мир хотя бы вокруг себя, и рядом с тобой другой человек поступит точно так же, вам вместе будет уже немного легче. Создай свой мир и живи им".И на простом примере объяснил, что не бывает людей плохих и хороших. Сказал: "Бывают люди удобные и неудобные для тебя".

— Сергей, на что вы обратили внимание, когда впервые приехали в Украину?

— В июне исполнилось два года, как я постоянно живу и работаю здесь. Украина для меня — вторая Родина, ведь мои родители родом отсюда. Фактически, мы с сестрой выросли в машине по дороге в Украину. Для нас визиты к бабушкам и дедушкам были самыми радостными поездками. Кстати, с года до полутора я жил у бабушки с дедом в Ровно. Там же и начал говорить — первые мои слова были на украинском языке.

Если говорить об изменениях в Украине за последние годы, то я обратил внимание на участившиеся проявления подлости и хитрости в обществе. Раньше такого не было. Из-за чего это происходит, не знаю. Может, из-за того, что каждая власть занималась в основном собой, вот люди и выработали такой порядок общения. А может, это произошло из-за ничем не регламентированного понимания свободы, ведь это понятие обязательно должно регулироваться культурой той или иной нации, ее историей и верой. И только когда человек перестает считать, что он есть мерило добра и зла, это приводит к оздоровлению общества и правильному целеполаганию.

— У вас есть друзья среди политиков?

— Я вообще очень осторожно отношусь к слову друзья. У меня есть хорошие знакомые, с которыми я общаюсь, которых уважаю, но их фамилии называть не стану. Называешь фамилию человека, и тебя тут же начинают отождествлять с его политической силой. А я ни с какой партией вместе не иду. Недавно один политик пригласил меня к себе домой на обед. Что касается политического курса, мы с этим человеком скорее оппоненты, но что касается музыки, живописи, литературы — наши интересы схожи. Я поблагодарил, но от встречи отказался. Так и объяснил, что не смогу отделаться от мысли, что он — политик, а я — журналист. Если ты стоишь на позициях независимой журналистики, ты не можешь быть таковым лишь в рабочее время, а в выходные и в обед — нет.

— Какие у вас сейчас отношения с властью в Беларуси?

— Отношений с властью у меня и не было — ни когда я жил в Беларуси, ни сейчас.

— Говорят, что вы переехали в Украину, опасаясь за свою жизнь?

— Это не так. Я переехал в Украину не из-за боязни. Когда ощущал на себе повышенное внимание кое-кого от власти, естественно, инстинкт самосохранения срабатывал. Но не могу сказать, что от этого я сидел, как мышь под веником. Я так же думал, так же говорил, как и сейчас с вами. В Украину я приехал потому, что в Беларуси остался бы невостребованным. Другого телевидения, кроме государственного, в стране нет. А туда, после всего, что произошло, я и сам бы не пошел (во время ток-шоу, посвященного итогам президентской кампании, Дорофеев попросил чиновников разъяснить зрителям, почему нельзя выходить на митинги и почему представителям оппозиции не разрешили дежурить ночью на избирательных участках вместе с милицией. На следующий день Александр Лукашенко во время своей пресс-конференции назвал Дорофеева "молодым журналистом, которого надо поставить на место". — Авт.). В Минске я бы преподавал, публиковался в разных интернет-изданиях, но не смог бы расти как журналист. Когда я это осознал, то принял решение уехать… У меня ощущение, что сейчас для Беларуси я могу делать больше, находясь за ее пределами. В тяжелое время судьба свела меня с людьми, которые мне как журналисту подставили плечо. Я им очень благодарен. Благодарен и режиссеру Кшиштофу Занусси, который через моих белорусских коллег предложил свою помощь и возможность пожить в его доме в Польше.

— Почему не приняли его приглашение?

— Мои родители живут в Минске, мы друг к другу очень привязаны. Когда стал вопрос переезда, я выбирал между Москвой и Киевом. Почему не выбрал Москву? Потому что политическая журналистика там умерла. В Украине ее также пытаются отрегулировать, но в России и такой журналистики нет. В других телеформатах, которые мне предложили в Москве, как ведущему было не очень комфортно. К тому же Киев нам ближе ментально.

— Не хотите остаться в Киеве навсегда?

— Я очень люблю Киев. Стал называть его своим домом. Но не загадываю. Никогда не думал, что уеду из Беларуси, но, как видите, это произошло. Даже если спустя 10 или 20 лет я вернусь на родину, то в украинской журналистике, думаю, присутствовать все равно буду.

Школьная Анна

МинПром