Студийная светскость

В Музее Людвига в Кельне показывают выставку забытого фотографа и художника Карла Шенкера "Мастер красоты". Много современного в глянце столетней давности обнаружил специально для "Ъ" АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ.

Трудно понять, что заставляло людей в начале прошлого века собирать фотографии неизвестных им красавцев и красавиц — видимо, то же чувство охотника-вуайериста, которое движет сегодня завсегдатаями чужих аккаунтов в социальных сетях. Карл Шенкер (1886-1954) сумел воспользоваться страстью к коллекционированию чужих образов.

Сто лет назад он был одним из самых популярных светских фотографов Германии, причем занимался не репортажными съемками (папарацци тогда еще не появились), а студийными.

Его портреты успешных актрис, танцовщиц, газетных знаменитостей и просто красавиц расходились многотысячными тиражами, их печатали иллюстрированные еженедельники и выпускали на открытках, их собирали те, чьи потомки будут позже млеть от толстых глянцевых журналов. Журналисты называли Шенкера "прирожденным ваятелем прекрасных образов" и "режиссером женских головок", но можно было бы и просто — "мастером светских львиц", настолько он уверенно обходился с капризно-поэтичными современницами.

Их фотографии вместе со снимками манекенов, рисунками и обложками журналов кельнский Музей Людвига показывает на выставке "Мастер красоты. Светские образы Карла Шенкера".

Уроженец Сирета в южной Буковине (когда-то город принадлежал Австро-Венгрии, сегодня это Румыния), Шенкер рано увлекся новыми медиа. После переезда семьи во Львов он уже в 1900 году стал членом общества друзей художественной фотографии, в 18 лет участвует в международной любительской фотовыставке в Кракове и получает там серебряную медаль. В каком-то смысле второе место кажется вечным в его биографии — всегда популярен, никогда первый. Но думал ли он об этом, когда открывал ателье в Мюнхене, а затем и на Курфюрстендамм в Берлине?

В немецкой столице он становится популярным, его снимки печатают журналы мод, среди главных заказчиков знаменитое издательство "Ульштайн", среди запечатленных — исполнитель роли Голема Пауль Вегенер и Лени Рифеншталь. Имена же большинства моделей, прикрытых мехами и накидками из шифона и отлично заретушированных, не сохранились до наших дней, в их анонимности есть особая эротичность.

Шенкер женится на ученой из России, химике Ольге Лабенской, а в 1925-м уезжает в Нью-Йорк — несколько работ той поры выставлены в Кельне в виде репродукций, сами оригиналы утеряны, но вырезки из журналов даже лучше помогают понять дух эпохи, склонной к стилизации. Успех в Нью-Йорке напоминал второе место — вроде бы есть, а в то же время Шенкер, ставший в Америке Каролем, занимается в основном рисунком и живописью. Пять лет спустя он возвращается в Берлин и снова открывает фотоателье — как выяснилось, теперь ненадолго.

После 1934-го он пару лет относительно свободно работает в Германии в качестве иностранного фотографа, а затем, как еврей, подвергается запрету на работу в немецкой прессе. Перед войной ему удается уехать в Лондон, где он открывает еще одно ателье и вновь снимает знаменитостей, но былой славы уже не было. В послевоенной Германии о нем не вспомнили (Шенкер стал к тому времени английским гражданином), его уход остался незамеченным, о смерти некогда модного автора, законодателя фотостиля не написала ни одна газета.

Интерес к его наследию возродился четыре года назад, когда известная американская фотохудожница Синди Шерман показала на Венецианской биеннале шенкеровские фотографии кукол. Музей Людвига выкупил коллекцию из ста его работ, всего же в Кельне выставили более 250 экспонатов, в том числе рисованные портреты композитора Джакомо Пуччини и скрипача Яши Хейфеца из Художественной галереи Онтарио в Канаде.

Сегодня фотопортреты знаменитостей исчезают с печатного рынка, их место занял Instagram; герои массмедиа теперь не только сами рассказывают о себе, но и сами себя фотографируют. Хозяин — барин (в большинстве случаев, впрочем, это случай "хозяйка — барыня"), в таком самообслуживании можно открыть немало возможностей для самоидеализирования и самопиара. И все же как приятно, когда этим занимаются другие!

Сто лет назад лица выглядели как-то иначе. Возможно, косметика тогда была другой, а может, когда тебя снимают со стороны, что-то меняется в выражении глаз. Карл Шенкер смотрел на своих героинь как последний романтик, идеализируя, ретушируя и украшая — в хорошем, разумеется, смысле слова.

Алексей Мокроусов

МинПром