Россия давно вторглась в Украину, а Запад продолжает ждать — The Economist

"Непрямая" война, — объясняет автор Натан Дубовицкий, — то, как государства, скорее всего, будут воевать друг с другом в будущем, если уже не начали". Отдельные регионы и города будут формировать временные коалиции, чтобы разделиться в разгар войны и найти новых союзников, — пишет The Economist. У каждой силы своя цель, но и они могут быть переменчивыми. Война состоит из многих компонентов, битва в ней — только один из элементов. "Многие понимали войну как часть процесса, — пишет Дубовицкий, — и "необязательно самую важную его часть".

Идея Дубовицкого была описана в короткой работе, опубликованной в марте, когда российские войска устанавливали контроль над Крымом. Самая красноречивая ее деталь — реальная личность автора: Владислав Сурков, долгоиграющий идеологический советник российского президента Владимира Путина. Работа Суркова — занимательная задача, но также отличный проект кремлевских попыток управлять войной в восточной Украине.

После десятидневного перемирия, по большей части проигнорированного, 1 июля на востоке Украины возобновились жестокие бои. Обе стороны понесли тяжелые потери. Про-киевские силы снова начали обстрел тяжелой артиллерией, включая гражданские районы. Украинская армия заявляет, что отбила приграничный пост с Россией — это необходимый шаг, если она намерена окружить и постепенно истощить про-российских боевиков.

В последнее время, президент Украины Петр Порошенко оказался под сильным давлением, вынужденный не продолжать перемирие, к которому Путин настойчиво и лицемерно призывает.

Растущее националистическое лобби в Киеве подталкивает, вместо этого, к продолжению борьбы. С учетом того, что антиправительственные боевики не все время придерживались перемирия, если и вовсе придерживались, Порошенко, наверное, рассудил, что только боевики выигрывают от прекращения конфликта.

Со своей стороны Путин, кажется, исключил возможность полноценного фронтового вторжения, как минимум пока. 24 июня он театрально поручил абсолютно лояльной верхней палате парламента отменить разрешение на использование военной силы в Украине, о чем он распорядился в начале марта. Этот шаг был в большинстве своем трюком для Порошенко и еще одной возможностью предотвратить усиление западных санкций. Но даже если вторжение танков и солдат кажется маловероятным, российское вторжение другого рода уже давно началось: вторжение, напоминающее скользкую, пост-современную войну, описанную Сурковым.

Характер вторжения говорит о многом на предмет положения России при Путине. Современная Россия рассматривает себя в качестве мобилизованного государства, готового в кризисе использовать полный набор инструментов. По отношению к Украине это означает политику, объединяющую тайные поставки оружия, призыв добровольцев-боевиков патриотическими организациями, олигархами и другими, пропаганда, созданная СМИ под контролем государства, карательное выкручивание рук ценами на газ и усиление политических репрессий в самой России. Чиновники в Москве, восхваляющие непрямую войну (даже если не использовали именно этот термин), говорят, что внедряют инструменты, которые американцы используют постоянно: сначала организуйте протесты, и если это не сработает, поддержите их силой.

Преимущество такого подхода заключается в "правдоподобном отрицании", — объясняет Дмитрий Горенбург из CNA Corporation, исследовательского центра по вопросам политики и безопасности. Прежде всего, это помогает России избегать нового витка американских и европейских санкций, направленных не только на частных лиц, но на целые отрасли. Нынешние санкции и опасения дальнейших, уже возымели "охлаждающее действие" на инвестиции (согласно информации МВФ, который сейчас заявляет, что коэффициент роста ВВП России в этом году окажется на 0). Мутная и путанная непрямая война Путина в Украине также осложняет западную дипломатию, разделяя мнения и создавая больше трудностей в достижении консенсуса.

В действительности, Путину хотелось бы видеть конфликт нужного размера: достаточно большой, чтобы заставить Порошенко пойти на уступки, но не настолько большой, чтобы втянуть Россию или заставить ее поддерживать украинские восточные регионы. Как объясняет Горенбург, Путин будет способствовать отправке российского оружия, боевиков и денег, с целью удостовериться, что "восстание не подавлено, но при минимальных возможных усилиях".

Явный интерес Путина в цикле "началось-закончилось" из перемирий и переговоров предполагает, что он бы хотел законсервировать конфликт в рамках региона, легитимизировав так называемую народную республику Донецк и Луганск, и расширив роли командиров боевиков, готовых следовать приказам Москвы. Такая война —колебание между открытыми боевыми действиями и политическими переговорами, но без окончательного разрешения — напоминает другие замороженные конфликты на территории бывшего Советского Союза. В Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье, нерешенные но, в большинстве своем, бескровные конфликты служат ограничителями грузинского и молдавского правительства, а также остаются встроенным рычагом для вмешательства России.

Путин может лелеять что-то похожее для восточной Украины. Но эти более ранние конфликты отличаются в одном важном аспекте: они основаны на подлинных, глубоко пережитых этнических и религиозных разногласиях. И хотя многие русскоговорящие в Донецке и Луганске обижаются на Киев и хотели бы пользоваться большей автономией, такое балканского типа разделение в действительности в Украине отсутствует.

Более вероятным исходом может стать власть полевых командиров, или рост власти тех, кто в своей позиции опирается не на идеологию, а на "силу и покровительство", — объясняет Кимберли Мартен из Колумбийского университета. Полевые командиры, — по словам Мартен, — используют силу и взятки, чтобы установить контроль над территорией и финансовыми потоками — такого рода неформальную политику Москва знает хорошо. В зонах конфликтов, как на востоке Украины, обладающий доступом к ресурсам естественно видит рост своего влияния.

Привилегированные посредники Кремля — люди, такие как Александр Бородай, российский менеджер по связям с общественностью и политический консультант, ставший теперь премьер-министром Донецкой "народной республики" — стали еще более известными.

Вопрос для Путина — в том, как далеко он готов идти, если украинские силы начнут брать верх над боевиками. В чисто военном сражении Киев, скорее всего, одержит победу, с учетом достаточного количества времени. "Даже простое сохранение спокойствия потребует от России вливания большего количества ресурсов", — комментирует Марк Галеотти из университета Нью-Йорка. Путин не сможет этого избежать. Игорь Коротченко, военный аналитик и редактор, близкий к министерству обороны, считает, что Россия должна усилить поддержку анти-киевских сил после прецедента американской поддержки сирийских повстанцев.

Для Запада вопрос заключается в том, насколько он готов к более жестким мерам. Нынешний цикл угроз расширения санкций, после которого последовали краткие отсрочки, не сулит ничего хорошего.

Перевод: Екатерина Федоришина