Мишель Массон: Мы оцениваем ситуацию на Донбассе как не международный вооруженный конфликт

Впервые офис Международного комитета Красного Креста появился в Украине в 1995 году в статусе региональной делегации, которая работала в Российской Федерации, Беларуси и Молдове. В 2011 году эта делегация была закрыта. «В нашем присутствии больше не было необходимости», – поясняет Мишель Массон, глава  делегации Международного комитета Красного Креста (МККК) в Украине.

С апреля 2014 года представительство было восстановлено. 

С тех пор  МККК расширяет присутствие в Украине, следуя за развитием конфликта. Сейчас открыто уже шесть представительств, и никто в делегации не берется прогнозировать, где и когда может появиться следующее. Но в чем можно быть точно уверенным – в том, что в этот раз МККК в Украине надолго. «Из нашей практики мы знаем, что когда случаются такие события, как те, что происходят на Донбассе, их отголоски слышны еще долго», – говорит Массон. В Югославии, спустя 20 лет после завершения конфликта, у Красного Креста все еще есть работа.

О том,  как формируется  перечень нужд пострадавших,  с какими поставщиками работает Красный Крест и как контролируется работа самого МККК – Мишель Массон рассказал Forbes.

Мишель Массон родился 1 ноября 1955 года.  Перед тем, как присоединиться к Международному комитету Красного Креста в 1999 году,  на протяжении десяти лет работал врачом во Франции. В составе делегаций МККК был медицинским сотрудником в Афганистане, Анголе и России, занимал руководящие должности в Сьерра-Леоне и Колумбии. В 2005 году Мишель перешел на работу в штаб-квартиру организации в Женеве на должность заместителя руководителя, а затем занял пост руководителя МККК в Латинской Америке. В 2009 году Массон стал главой Отдела внешних ресурсов МККК, ответственного за Испанию, страны Латинской Америки и СНГ. В 2011 году он стал главой делегации в Москве. С апреля 2014 года работает в Украине.

– 2 октября при обстреле в Донецке погиб сотрудник Международного Комитета Красного Креста. Это первая гибель среди работников Красного Креста в нашей стране.  Какие последствия это будет иметь для дальнейшей работы организации в Украине?

– Мы глубоко шокированы трагической гибелью нашего коллеги. На несколько дней мы приостановили всю свою оперативную деятельность, так как главная наша задача – обеспечить безопасность своих сотрудников.  Сейчас мы пытаемся найти баланс между безопасностью штата МККК в Украине и помощью людям на востоке страны. Еще раз подчеркиваем, что неизбирательные артиллерийские обстрелы населенных территорий недопустимы и нарушают нормы международного гуманитарного права.

– Как давно в Украине существует представительство МККК?

– Впервые наш офис появился в Украине в 1995 году. Тогда он существовал в составе региональной делегации, которая покрывала работу в Российской Федерации, Беларуси и Молдове. В 2011 году офис был закрыт, поскольку в нашем присутствии больше не было необходимости. В связи с событиями  конца 2013  года – начала нынешнего мы решили восстановить  представительство, которое начало свою работу 1 апреля 2014 года.

– Сколько у вас сейчас сотрудников?

– Мы работаем с двумя видами сотрудников. Есть штат, прибывающий из центрального офиса Международного Комитета Красного Креста. Мы называем таких сотрудников «мобильным штатом». Они работают на МККК по всему миру и прибывают в составе миссий. Также мы нанимаем местных сотрудников, которые помогают нам в выполнении задач.

Мне трудно назвать точное количество сотрудников, поскольку цифра постоянно увеличивается.  На данный момент, в делегации работает около полусотни международных сотрудников и 73 украинца.

– Каков  гендерный/возрастной/национальный состав вашей команды?

– Наша организация привержена сохранять гендерный и этнический баланс при найме сотрудников. Мы привлекаем на работу  женщин, мужчин, людей множества национальностей и возрастов.

– Какая структура организации в Украине? 

– Основу нашей структуры в Украине составляет головной офис в Киеве. При этом наши представительства работают так же в Одессе,  Мариуполе,  Луганске,  Северодонецке, Харькове и Донецке.

– Они открылись одновременно или один за другим?

– Мы следовали за динамикой конфликта, открываясь в регионах по мере его развития. Конечно, первой открылась делегация в Киеве. После этого появились офисы в Донецке и в Харькове, поскольку этот город граничит с зоной конфликта. Далее офис был открыт в Одессе после майских событий, за чем последовали представительства в Северодонецке и Мариуполе. Несколько недель назад открылся офис в Луганске.

– Возможно, одесский офис будет скоро закрыт? Ведь обстановка в этом регионе стабильна.

– Поскольку в регионе еще существуют гуманитарные потребности, офис в Одессе продолжит работу.

Деньги на помощь  

– На какие деньги существует ваша организация? Это бюджет исключительно материнской организации или вы принимаете локальное финансирование?

– 95% финансирования МККК получает от правительств стран-участниц Женевских конвенций. Глобальный бюджет МККК составляет около $1,3 млрд ежегодно. В Украине взносы мы не получаем и не собираем.

– Чем конкретно вы занимаетесь в Украине? Кому вы оказываете помощь и как организован этот процесс?

– Основная деятельность МККК в Украине – оказание помощи людям, пострадавшим от конфликта. Одним из направлений деятельности, на которых мы фокусируемся, это помощь внутренне перемещенным лицам (ВПЛ) на востоке страны.

Работа начинается с анализа потребностей переселенцев, который мы осуществляем своими силами.  Как правило, мы отправляемся в места их проживания, смотрим, есть ли у них должный доступ к еде, в каких условиях они находятся, как работают системы коммуникации и есть ли они вообще, в каком состоянии их жилье. Многие из этих людей сейчас размещены в санаториях и лагерях для переселенцев. Данные жилища не  приспособлены к размещению такого большого количества людей и рассчитаны в основном на проживание  в теплый период.  Одна из наших задач – проверить, смогут ли они справиться с приближающейся зимой. По мере возможности мы оказываем им необходимую материальную и медицинскую помощь. Эта работа ведется в тесном сотрудничестве с национальным обществом Красного Креста в Украине.

Помимо ВПЛ, в помощи нуждаются люди, проживающие вблизи линии фронта, а также  оказавшиеся в изолированных местах, например, Донецке, Луганске, Торезе. Мы чрезвычайно обеспокоены надвигающейся зимой, поэтому, помимо продуктов питания, мы предоставляем материалы для строительства и ремонта жилья, кровельные материалы, стекла и т.д.

Мы активно помогаем больницам медикаментами и предоставляем материалы для проведения судебно-медицинской экспертизы в соответствии с международными стандартами.

Другим видом нашей деятельности, наиболее тесно связанной непосредственно с конфликтом, является посещение лиц, лишенных свободы в связи с конфликтом. Цель этих встреч – убедиться, что условия их содержания соответствуют международным стандартам и что с ними обращаются надлежащим образом. 
Мы посещаем людей, содержащихся под стражей в связи с конфликтом, по согласованию с украинскими властями. Параллельно мы продолжаем переговоры о получении доступа к заключенным в Луганске и Донецке.

– Навещали ли вы русских военных, которые были задержаны на территории Украины 25 августа?

– Да.

– Вы были удовлетворены условиями их содержания? Соответствуют ли они нормам международного права?

– В работе с подобными ситуациями, все увиденное, оцененное и сделанное нами остается конфиденциальным. Конфиденциальность является ключевым принципом в работе МККК,  позволяющим нам получать доступ к людям в местах заключения и предоставлять им помощь.

Я могу только констатировать, что мы посещаем места заключения, но не  могу сообщить о результатах наших визитов.

– Сопоставимы ли условия содержания заключенных с украинской стороны и противоположной?

– Как было замечено ранее, это часть нашего конфиденциального диалога между нами, властями и заключенными.

– Вы помогаете только физическим лицам? К вам могут обратиться за помощью компании,  помещения которых так же пострадали из-за боевых действий?

– Нет, мы не предоставляем помощь компаниям. Единственное нефизическое лицо, получающее от нас помощь, это Украинское общество Красного Креста, наш основной партнер в стране. Мы можем помочь им в рамках партнерского сотрудничества.

– Как формируется список нужд пострадавших? Вы составляете его самостоятельно или согласовываете с другими организациями?

– Всю свою деятельность мы строим на основе общения с  гражданским населением, проживающим в пострадавших районах на основе своих собственных оценок. Это одна из причин, по которой нам нужны региональные офисы, они дают возможность самим оценить реальные нужды людей.  Мы не предоставляем ресурсы, запрашиваемые другими организациями. 

– Как вы определяете партнеров, у которых закупаете товары?

– Мы выходим на рынок, заявляем о необходимости закупки, например,  30 000 комплектов еды, каждый из которых должен содержать 10 кг пшеницы, 2 кг сахара, 1 кг кофе и так далее. Мы ищем наилучшую цену на эти продукты, обращаемся к различным компаниям, проводим тендеры. После того мы обращаемся к другой компании, которая упаковывает различные продукты в комплекты. Затем у еще  одной компании заказываем транспортировку в Донецк или  другой город.

На каждом рынке у нас очень строгие условия работы, есть определенные правила. Аудиторские компании, уровня  PriceWaterhouse Coopers, ежегодно проводят аудит наших бухгалтерских счетов – это часть наших обязательств перед правительством. При выполнении закупок на сумму свыше 5 000 швейцарских франков  ($5 200), нам нужно рассматривать коммерческие  предложения от, по меньшей мере, трех поставщиков, а также иметь политический контроль.

– Можете ли вы назвать ваших крупнейших партнеров в Украине по поставкам, к примеру, еды или предметов гигиены?

– Мы сотрудничаем с такими крупными поставщиками, как Auchan, Metro, Billa…

– Вы называете международные компании. Означает ли это, что МККК проще сотрудничать  транснациональными компаниями, а не локальными производителями?

– Нет, это не так. Если есть возможность наладить сотрудничество на месте, то мы делаем это. Если необходимых нам продуктов нет на местном рынке, мы обращаемся к международным компаниям.

Без лишней скромности скажу, что мы хорошие клиенты. Мы платим по факту поставок или оказания услуг – точно и в срок.

– В соотношении украинских и зарубежных компаний, с которыми вы работаете, каких компаний больше?

– Сегодня среди наших партнеров больше украинских компаний.

Неподконтрольный конвой 

– На какую сумму было направлено помощи в регион конфликта?

– Бюджет, которым мы располагаем в Украине в период с апреля по декабрь 2014 года, составляет $12 млн. Это согласованная сумма на сегодняшний день, которая, возможно, увеличится до конца года. На 2015 год, сумма бюджета превысит 40 млн франков.

Большую часть этой суммы составляют прямые расходы на покупку еды, окон и т.д., а также их доставка в регионы. 

– Как вы организовываете логистику при транспортировке товаров в небезопасные регионы? Вы нанимаете охранные фирмы или вам нужно договариваться с Министерством обороны?

– На практике наша безопасность не зависит от вооруженного сопровождения Министерства обороны или охранных фирм. Мы работаем совсем иначе. Прежде, чем осуществить ту или иную деятельность, нам необходимо убедиться, что все вовлеченные стороны готовы содействовать нашей работе. Наша безопасность основывается на принятии и согласованности наших действий, соответственно мы никогда не привлекаем никаких охранных фирм, никакого вооруженного сопровождения. Важным элементом в этой связи является эмблема Красного Креста, которая в том числе осуществляет роль защиты.

– С какими  трудностями вы сталкиваетесь при передвижении на территории конфликта?

– Иногда прохождения блокпостов занимает слишком много времени. Нам необходимо обсуждать свои действия, убеждать, заручаться необходимыми гарантиями. На сегодняшний день нам это удавалось.

– МККК был привлечен к контролю первого гуманитарного конвоя из России. Какую роль выполняла ваша организация?

– Когда Россия направляла свой первый гуманитарный груз в Украину, обе страны обратились в МККК с просьбой о помощи в его транспортировке. Мы объяснили обеим сторонам, что МККК может быть привлечен к этой акции  только в случае полного согласия сторон относительно условий доставки. В случае с первым гуманитарным конвоем из России, такое согласие не было достигнуто. Одна из сторон самостоятельно приняла решение отправить конвой без получения окончательного согласия МККК.

Все вышесказанное относится к первому конвою. Что касается последующих отправок, то мы в них участия не принимали.

– То есть, ни одна третья сторона не могла проконтролировать содержимое грузовиков?

– Мы начали проверку грузов первого конвоя, но конвой уехал до того, как мы смогли ее завершить.  Можно сказать, что мы ничего так и не проконтролировали. Очень важно отметить, что соблюдение наших условий работы является залогом обеспечения безопасности, поэтому если у нас нет возможности выполнять свою работу должным образом, мы не участвуем в этом процессе вовсе.

– Вы сказали, что начали контролировать конвой. Что вы успели увидеть?

– Груз отвечал заявленному [Россией] списку гуманитарных товаров. Из того, что нам удалось увидеть – там была еда.

– Сколько грузовиков вам удалось осмотреть?

– Около 30 из нескольких сотен.

– Есть ли у МККК какая-то градация уровня конфликтов в мире? Если она есть, то к какому уровню принадлежит украинский?

– В соответствии с международным гуманитарным правом, есть несколько классификаций случаев насилия. На данный момент мы оцениваем ситуацию на Донбассе как немеждународный вооруженный конфликт. При такой классификации противостояния, на территории конфликта действует третья общая для всех Женевских  конвенций статья и применяются другие нормы МГП. Стороны, вовлеченные в конфликт, обязаны уважать эти правила.

– Можете ли вы назвать примеры других вооруженных конфликтов в мире, которые были классифицированы так же, как в Украине?

– К таким конфликтам относится, например,  конфликт в Южной Америке в Колумбии. Сегодня конфликты немеждународного характера происходят в Ливии, Сирии, периодически случаются в Либерии.

– Зависит ли сумма местного бюджета МККК от классификации конфликта, происходящего в стране?

– Нет. Размер бюджета зависит от гуманитарных последствий конфликта и его влияния на гражданское население. Немеждународные вооруженные конфликты могут повлечь как несколько жертв, так и спровоцировать гибель тысяч  людей.  Наша работа зависит от масштабов потребностей пострадавших. 

– На каком этапе МККК выходит из процесса поддержки? Есть ли у вашей организации внутренние индикаторы того, что конфликт исчерпан? Достаточно ли вам официального заявления властей, что война закончена?

– Еще раз повторю, что мы полагаемся только на свои собственные наблюдения. Мы прислушиваемся к заявлениям о завершении конфликта, но убедиться в этом должны самостоятельно.

Например, если мы видим уменьшение прибывающих раненных во время нашей работы в больницах, то возможно говорить о снижении напряжении. Точно так же несложно отслеживать количество прибывающих ВПЛ. Эти факторы являются для нас определяющими. Пока конфликт не закончен,  мы должны продолжать работать.

– Как вы думаете, в следующем году миссия МККК продолжит работу в Украине?

– Да, однако, мы должны внимательно оценить гарантии безопасности нашей работы в Украине. Мы признаем факт возрастания гуманитарных нужд на востоке страны. Из нашей практики мы знаем, что когда случаются такие события, как те, что происходят на Донбассе, то их отголоски слышны еще долго. В частности, мы оказываем помощь в поиске без вести пропавших людей. Такого рода проблемы длятся годами и после разрешения конфликта.

Приведу пример – соглашение о мире в Югославии было подписано в 1995 году. С тех пор прошло уже почти 20 лет, а мы все еще продолжаем искать пропавших без вести.

Анна Ковальчук, Богдан Хлимоненко