Турция метит прямо в газ

Конфликт Москвы и Анкары вокруг действий России в Сирии достиг пика. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган пригрозил свернуть экономическое сотрудничество между странами. В первую очередь речь идет о поставках российского газа, строительстве газопровода "Турецкий поток" и АЭС "Аккую". В Москве, впрочем, пока "не видят оснований для ухудшения отношений". Действительно, серьезных альтернатив российскому газу у Турции нет, проекты газопровода и АЭС и так отложены, а график политических встреч до конца года пока в силе и дипломаты с обеих сторон активно стараются сгладить резкую риторику.

Разногласия между Турцией и Россией по поводу Сирии перешли на новый уровень. Вчера турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган, в очередной раз обрушившись на Москву с жесткой критикой, впервые пригрозил свернуть двустороннее сотрудничество по ряду ключевых экономических проектов. Он напомнил, что у России есть деловые интересы в Турции в сфере атомной энергетики и природного газа, действия же в Сирии "могут привести к потере этих интересов". Речь идет о проектах газопровода "Турецкий поток" из России в Турцию и строительства атомной электростанции "Аккую" в городе Мерсин на побережье Средиземного моря (им по схеме build-own-operate занимается "Росатом"), а также контрактах на поставки российского газа. "Мы покупатель номер один природного газа из России,— заявил господин Эрдоган.— Лишиться Турции было бы большой потерей для России". Высказывание же турецкого лидера о перспективах проекта АЭС "Аккую" прозвучало и вовсе угрожающе. "Если русские не построят "Аккую", ее придут и построят другие",— заявил он, подчеркнув, что Москва уже вложила $3 млрд в этот проект и "в связи с этим в интересах России действовать внимательнее".

Поток проблем

Первые признаки переноса политических разногласий в экономическую сферу появились еще в ходе переговоров по "Турецкому потоку" весной. Москва была недовольна тем, что Анкара не подписала межправительственное соглашение о строительстве газопровода в обход Украины, хотя вопрос был согласован на политическом уровне, а "Газпром" готов был дать скидку на газ. При этом турецкие источники "Ъ" говорили, что Анкара хотела сначала получить скидку (согласованный размер которой не удовлетворил турецких импортеров), а только потом подписываться под этим "сложным проектом". Кроме того, по их словам, определенное давление на Турцию оказывали США, которые выступают категорически против "Турецкого потока". Россия заняла жесткую позицию: сначала подпись под межправсоглашением, потом скидка, а Турция заявила, что готова обсуждать строительство только одной нитки газопровода из четырех. Это делало проект в его прежнем виде бессмысленным для "Газпрома", который в итоге договорился с европейскими компаниями о другом способе обхода Украины — Nord Stream 2.

В результате проект сдулся до четверти мощности и был отложен на год, хотя полностью "Газпром" от него не отказался и источники "Ъ" в компании восприняли высказывание турецкого президента "с удивлением". "Росатом" же официально заявил, что никаких изменений по проекту "Аккую" нет и что компания "традиционно высоко оценивает свои отношения с Турцией". Впрочем, срок ввода АЭС также уже сдвинут на год, до 2022 года, хотя официально и по чисто техническим причинам.

Энергетическое сотрудничество всегда было одной из центральных тем повестки политических отношений России и Турции, поэтому есть определенная логика в том, что именно его сокращением сейчас угрожает Анкара, отмечают опрошенные "Ъ" эксперты. Однако в реальность этих угроз они не верят. В прошлом году "Газпром" поставил в Турцию 27,4 млрд кубометров газа — это составляет 67% всего импорта трубопроводного газа Турцией и 56% от потребления этого топлива в стране, подчеркивает Валерий Нестеров из Sberbank Investment Research.

При этом Турция, будучи полностью зависимой от импорта газа, исторически является быстрорастущим рынком — с 2000 года потребление газа выросло втрое.

Помимо России у Турции есть еще три источника поставок — Азербайджан, Иран и рынок СПГ. Дополнительные поставки из Азербайджана (помимо 6 млрд кубометров с 2019 года со второй фазы Шах-Дениз, которые уже законтрактованы) в обозримом будущем невозможны, поскольку у Баку нет для них ресурсной базы.

Иранский газ поставляется с хроническими перебоями, и Турция оспаривает его цену в суде, к тому же с политической точки зрения этот источник не может считаться полностью надежным. По мнению Валерия Нестерова, поставки из Туркмении или Иракского Курдистана в обозримом будущем также нереальны, а поставки из Восточного Средиземноморья — проблематичны из-за неясности с запасами и политических сложностей вокруг Кипра.

Единственным текущим источником для роста поставок может стать СПГ. По данным Platts, катарский СПГ с поставкой в Турцию в октябре продается примерно по $255 за 1 тыс. кубометров — это выше, чем текущая цена российского газа для частных турецких импортеров. Кроме того, возможности Турции по импорту СПГ ограниченны: совокупная мощность двух существующих приемных терминалов на конец 2014 года составляла 12,2 млрд кубометров, из которых было уже задействовано 7,3 млрд кубометров.

К тому же турецкие собеседники "Ъ" согласны, что прокладка одной нитки мощностью 16 млрд кубометров выгодна самой Турции. Это позволит стране не зависеть от транзита через Украину, получить дополнительные объемы газа (около 2 млрд кубометров в год) и дополнительную гибкость поставок за счет использования незагруженных мощностей газопровода в качестве "хранилища". Источники "Ъ" полагают, что вне зависимости от исхода парламентских выборов 1 ноября новое турецкое правительство согласится на одну нитку газопровода. Однако если этого все же не произойдет, Анкара может похоронить идею "Газпрома" о минимизации транзита через Украину к 2020 году — монополии придется договариваться с Киевом о прокачке 13-14 млрд кубометров в год, чтобы не нарушить контракт с Турцией.

И без того непростые энергополитические отношения Москвы и Анкары резко обострило вмешательство России в урегулирование военного конфликта в Сирии. РФ и Турция заняли принципиально разные позиции в отношении сирийского лидера Башара Асада. Вчера Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что ключевая цель российской военной операции в Сирии — это создание военной базы в Латакии, а вовсе не нанесение ударов по террористической группировке "Исламское государство" (ИГ; запрещена в РФ). "Россия говорит, что, если поступит просьба от Ирака, мы (РФ.— "Ъ") можем нанести удары по ИГ",— заявил господин Эрдоган. "Но Россия даже в Сирии не наносит удары по ИГ",— добавил турецкий лидер, очевидно, стремясь уличить Москву в преследовании воюющей против официального Дамаска так называемой умеренной оппозиции. Подобные обвинения неоднократно звучали в адрес Москвы из Вашингтона, однако в российском оборонном ведомстве их категорически опровергали. От турецкого руководства вчера они прозвучали впервые.

Не обошел стороной президент Турции и недавний инцидент с нарушением российской авиацией воздушного пространства страны. Несмотря на заверения Москвы, сославшейся на ошибку по причине "плохих погодных условий", господин Эрдоган пригрозил российской стороне "потерей такого друга, как Анкара". Доводы Москвы так и не были приняты (см. "Ъ" от 7 октября), более того, в руководстве НАТО (Турция является государством–членом Североатлантического альянса со второй после США по численности личного состава армией) действия Москвы трактовали как посягательство на интересы организации. Вчера господин Эрдоган дал понять, что инцидент не исчерпан, заявив: "Разъяснения Москвы, данные по этому вопросу, несерьезны".

В примирительном ключе

Для российской стороны обвинения турецкого лидера прозвучали неожиданно. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков объявил, что Владимир Путин был проинформирован о заявлениях турецкого лидера о возможности пересмотра отношений, в том числе по газу. При этом в Кремле выступили с примирительным призывом к Анкаре. "Мы традиционно высоко оцениваем наши двусторонние отношения с Турецкой Республикой,— объявил Дмитрий Песков.— Мы искренне надеемся, что эти отношения и дальше будут развиваться по восходящей в соответствии с теми планами, которые наметили главы двух государств". С аналогичным заявлением выступила представитель МИД РФ Мария Захарова. "Я не вижу никаких оснований для того, чтобы российско-турецкие отношения, тем более экономические, подвергались каким-то испытаниям или тем более имели бы какую-то негативную динамику",— заявила госпожа Захарова.

Разрядить обстановку старались и турецкие дипломаты. "Мы всегда выражаем уверенность, что энергетическое сотрудничество между Россией и Турцией имеет для нас огромную важность,— заявил вчера "Ъ" посол Турции в РФ Умит Ярдым.— Трубопровод "Турецкий поток" и АЭС "Аккую" — это проекты первостепенной важности, реализация которых осуществляется в нормальном режиме". В примирительном ключе прокомментировал "Ъ" господин Ярдым и турецко-российские разногласия по Сирии. По словам дипломата, военная операция России в Сирии "привела не к нарушению, а, наоборот, к интенсификации контактов между Москвой и Анкарой". "Только за последние десять дней главы внешнеполитических ведомств наших стран дважды провели телефонные переговоры,— пояснил Умит Ярдым.— Лидеры двух государств тоже находятся в постоянном контакте".

Дипломат заверил, что, хотя дата заседания Совета сотрудничества высшего уровня (ССВУ) с участием господ Эрдогана и Путина пока не определена, оно "в любом случае состоится до конца года". По данным "Ъ", не вносила турецкая сторона принципиальных изменений и в график двусторонних встреч на уровне глав различных ведомств, в том числе глав министерств энергетики, экономики и иностранных дел. Серия таких переговоров традиционно предваряет заседание ССВУ, определяя его повестку.

Юрий Барсуков, Ольга Кузнецова