Украинскому бизнесу не дают освоить наличные деньги

Стратегия cashless экономики, задекларированная Нацбанком как одно из ключевых направлений деятельности регулятора с амбициозной задачей сократить объем наличных вдвое к 2020 году, уже приносит плоды. Но только совсем не те, на которые уповало главное монетарное ведомство. В Украине не стало больше POS-терминалов, а доля безналичных платежей в четвертом квартале 2016 года в количественном выражении снизилась впервые за последних пять лет. Между тем, наличные в банковском секторе де-факто стали персоной нон грата: отечественные финучреждения как огня боятся крупных сумм в кэше.

Побочный эффект

Борьба НБУ с наличными расчетами, которая выражается не только и не столько в уменьшении лимитов на такие операции, сколько усиленным контролем служб финансового мониторинга над банковскими транзакциями, так или иначе связанными с оборотом наличных, пока приводит лишь к усилению теневой составляющей.

Вместо того чтобы следовать букве закона, украинцы активно включились в процесс поиска легальных схем преодоления возникших трудностей. Но реальная проблема заключается вовсе не в том, что держатели крупных накоплений в кэше не могут конвертировать их в автомобили и квартиры — с этим, как раз, наши смышленые соотечественники научаться справляться. Настоящие неприятности начинаются тогда, когда речь заходит о суммах, превышающих порог в 1 млн. грн., а обменять их нужно не на надвижимость, а, скажем, влить в бизнес.

Возьмем для примера невымышленную историю бизнесмена, который безуспешно пытается найти способ внести в собственную компанию финансовую помощь. Компания остро нуждается в этих средствах. А собственник готов их предоставить. Но ни один банк страны, которому дорога его лицензия, не возьмется за проведение этой операции. Крупная сумма, даже многократно раздробленная, вызовет интерес со стороны финмониторинга.

Потому ни одна служба внутреннего банковского финмона не поставит своей визы под транзакцией, не собрав с заявителя ворох документов об источнике происхождения средств.

Абстрагируемся от целей и способов, которыми данные средства были обналичены и оказались в руках физического лица, упомянув лишь, что оно не включено в «черные» списки террористов и коррупционеров. Вместо этого сосредоточимся лишь на финансовой катастрофе конкретного пока еще живого бизнеса и готовности акционера поддержать предприятие. Масштабируем этот случай на всю страну и вспомним об экономике. Уравнение с такими вводными принесет неизменно отрицательный результат.

Мировая практика

Идентичных украинской практик в мире не существует. Просто потому, что cashless, как стратегия монетарной политики, развивался эволюционным путем одновременно с технологиями. Украина же декларирует намерение в очень сжатые сроки прийти к доминированию безналичных расчетов и сократить объем наличных в экономике. При этом упуская из виду вполне очевидные побочные эффекты от такой стратегии.

Чаяния руководства страны понятны и обоснованы. Кроме требований МВФ, во многом обусловленных общемировыми тенденциями к усилению борьбы с незаконной легализацией средств, cashless означает еще и уменьшение тенезации экономики, а, следовательно, увеличение доходов бюджета. Но применимы ли установленные, скажем, в Германии правила, для нынешних украинских реалий? И каким будет результат в среднесрочной перспективе, в случае их революционного внедрения?

Действительно, в Германии наличным не рады и жестко контролируют их использование. Фактически, кроме небольших покупок в супермаркетах и продуктовых лавках, рассчитаться кэшом в стране нельзя. Сколько-нибудь крупные суммы наличных вызывают вопросы не только у продавцов и банкиров — информация о них обязательно попадает в соответствующие органы.

Нечто подобное нынче зарождается в Украине. Пока в процесс полноценно вовлечены только банки, но уже на этом этапе борьбы с наличными видны первые побочные эффекты.

Амнистия капитала

Лишить процесс негативных для экономики последствий, точнее минимизировать их масштаб, сделав несоизмеримо малым по сравнению с потенциальными выгодами, можно проверенным и весьма действенным способом. Амнистия капитала полностью снимает проблему упомянутого в примере бизнесмена и оставляет шанс для бизнеса.

В мировой практике существует немалое число весьма успешных проектов амнистии капитала. Суть их всех сводится к очень простой и прозрачной схеме. В ограниченный период государство позволяет на льготных условиях легализовать капитал, гарантируя неприкосновенность со стороны налоговых органов.

Так, в 2001-2002 годах Италия предложила своим гражданам легализовать сокрытые активы, уплатив в казну 2,5% от заявленной суммы или приобрести на 12% от нее ценные бумаги государства. За первые два месяца кампании в экономику вернулся капитал в размере €61 млрд, а единый налог с возращенных активов принес в бюджет €1,4 млрд.

За 10 месяцев кампании по амнистии капитала, проводившейся в 1988 году в Ирландии, в рамках которой легализации подлежали все заявленные средства при уплате задолженности по подоходному налогу, в бюджет были перечислены $1,5 млрд.

Разумеется, в мировой практике есть и откровенно провальные проекты подобного толка. Объединяют их преимущественно два фактора: завышенная «плата за легализацию» и слабо организованная разъяснительная работа.

Амнистия капитала необходима украинской экономике. Но выстраивать ее следует по максимально льготным условиям. Например, позволить всем желающим, за исключением тех, кто включен в «черные списки», в период до 10 месяцев внести наличные на банковские счета или депозиты с уплатой символического 1% налога.

Отказаться от начисления каких-либо штрафных санкций, гарантировать иммунитет от налоговых органов и не ограничивать дополнительными условиями дальнейшее движение капитала. То есть признать все заявленные в ходе кампании активы легальными и не нуждающимися в доказательстве источников их происхождения. Одновременно с этим следует установить строгие правила легализации средств вне периода действия амнистии.

Разумеется, такая кампания будет иметь свои побочные эффекты. Какую-то часть, вероятно, немалую, амнистированных активов составят средства, реальные источники происхождения которых далеки от легальных. В том числе средства коррупционеров. Однако в конечном итоге суть кампании должна заключаться не в том, чтобы арестовать незаконные активы, а в том, чтобы вернуть живые деньги в экономику и уменьшить уровень ее тенезации.

Василий Невмержицкий