Курсовые грабли. Почему успехи экспортеров обернулись ростом цен

По сравнению с августом инфляция в сентябре добавила в общую копилку 2,1%, что явилось своеобразным рекордом за год: схожими темпами инфляция росла в марте (1,8%) и июне (1,7%). Примечательно, что этим летом у нас не было полноценной летней дефляционной паузы, которая позволяет контролировать уровень цен по итогам года: в июне-июле цены выросли на 2% (к декабрю прошлого года) и лишь в августе незначительно сократились (всего на 0,1%).

В принципе, о том, что инфляция выходит из-под контроля, стало известно еще весной, когда в условиях усиления ценовой динамики регулятор внезапно решил снизить учетную ставку: 14 апреля 2017 г. она была уменьшена с 13 до 12,5% и сохраняется на таком уровне до сих пор.

Учитывая, что ценовой таргет (цель) для Нацбанка является ключевым в его системе макроэкономического регулирования (ответственность регулятора за обменный курс национальной валюты исчезла в 2014 г.), динамика инфляции требовала хоть какого-то комментария со стороны монетарных властей.

И аналитики НБУ заверяли, что цены на овощи уже выросли и больше расти не будут. Сам Нацбанк предпочитал играть роль страуса, который прячет голову в песок, не замечая очевидного: необходимо было либо пересматривать прогноз инфляции, либо применять новый инструментарий по ее сдерживанию. В первую очередь, пользуясь благоприятной конъюнктурой в летний период, укреплять обменный курс гривни в пределах 10%. Учитывая летнее затишье на внутреннем валютном рынке, увеличение объемов экспорта и превышение предложения валюты на межбанке над спросом (а также позитивное сальдо чистой продажи валюты на наличном рынке), укрепление гривни в пределах курсового коридора 23-24 грн/$ было вполне возможно.

С помощью подобного инструментария можно было погасить примерно половину сформированного на осень инфляционного потенциала: ведь значительная часть инфляции была сформирована за счет роста цен на так называемые сырые продовольственные товары, стоимость которых напрямую зависит от цен на мировых сырьевых рынках. Ревальвация гривнb в данном случае позволила бы сдержать рост их цен на внутреннем рынке, где котировки номинируются в национальной валюте.

К сожалению, нынешним летом перед регулятором были поставлены иные приоритеты: НБУ усиленно пополнял свои валютные резервы, скупая излишки валюты на межбанковском рынке. По итогам января—сентября 2017 г. Нацбанк скупил почти $2 млрд, а продал более $500 млн. Чистая покупка составила, таким образом, почти $1,5 млрд.

Благодаря этому регулятор дополнительно вбросил в денежное обращение до 40 млрд грн, что не могло не сказаться на темпах инфляции. Да и уменьшение учетной ставки, равно как и нежелание ее вовремя увеличить, внесло свою лепту, хотя стоит признать, что прямой трансмиссии между базовой процентной ставкой страны и экономическим ростом у нас нет: уменьшение учетной ставки НБУ не способно существенно увеличить деловую активность, так как у нас практически не работают кредитные инструменты, а реальная рыночная ставка по кредитам существенно отличается от учетной. Тем не менее летнее увеличение учетной ставки в пределах 0,5-1% также помогло бы охладить ценовую динамику. В совокупности с возможным сезонным укреплением гривни это дало бы существенный кумулятивный эффект, и инфляция могла бы в настоящее время находиться в коридоре 5-6%.

Казалось бы, нацбанковскому страусу пора вынуть голову из песка, тем более, что пол оказался не песочным, а бетонным, но даже в инфляционном отчете за июль 2017 г. регулятор продолжал утверждать, что плановый инфляционный таргет вполне достижим и ситуация находится под полным контролем. Негативную роль здесь сыграло и отсутствие полноправного руководителя (не путать с "отпускным"). Как показывает практика, в статусе и. о. наши чиновники впадают в когнитивный ступор и практически не способны принимать быстрые и решительные действия.

Что касается основных составляющих, то базовая инфляция (потребительская минус цены на сырые продукты и административно регулируемые тарифы) составила 7,7%. Существенную роль здесь сыграл рост цен на образовательные услуги и продукты питания с высоким уровнем обработки (мясная и молочная продукция). Рост цен на сырые продукты достиг 28,2%. По сути, здесь и лежит основная причина выхода инфляции из-под контроля. Практически все наши сырые продукты ушли на экспорт, вызвав их недостаточное предложение на внутреннем рынке.

Изменение административно регулируемых цен и тарифов составило +25,9%, причем резерв роста здесь далеко не исчерпан. Рост цен на топливо достиг 12,4%. Существенная часть позитивной динамики (2,9%) была сформирована в сентябре за счет девальвации гривни и увеличения мировых цен на углеводороды.

В принципе, уже сегодня можно делать предварительные выводы. Инфляция по итогам года составит 12-15%, хотя и данный прогноз является не окончательным и может быть ухудшен в результате несбалансированной финансовой политики в конце года. Кроме того, можно констатировать, что НБУ "беременен" инфляцией и не разрешится от бремени, пока не поймет, что модель инфляционного таргетирования, применяемая ныне, не работает в условиях классической инфляции затрат, когда ее динамика формируется через обменный курс и цены на сырые продукты. Украина – это еще не стандартная модель компактной центральноевропейской экономики, где инфляцию доходов можно эффективно таргетировать стандартным набором монетарных инструментов. Увеличение платежеспособного спроса у нас не приводит к адекватному росту предложения товарной массы со стороны товаропроизводителей, а лишь увеличивает рост цен на базовые товары и услуги. Эффективный ответ на эту проблему должен дать не только Нацбанк, но и парламент, и правительство, от которого зависит реализация наиболее важных структурных реформ. Но это не извиняет НБУ за отсутствие адекватной монетарной политики уже сегодня.

Алексей КУЩ