По заветам Птолемея. Как инвесторы и заробитчане могут сделать гривню крепкой

Древние люди наивно полагали, что земля стоит на трех китах, которые одиноко плавают в мировом океане. Осознать кривизну мира и почему в случае наличия оной люди не падают в тартарары, в те времена не могли. Многие, плохо учившиеся в школе, не понимают этого и по сей день.

Столь диковинная концепция мироздания, оказывается, была применима и к модели курсовой стабильности времен режима Виктора Януковича. Тогда "регионалы" тоже представляли себя некими всемогущими слонами, которые почивают на спинах двух китов курсовой стабильности. Речь идет о прямых иностранных инвестициях и денежных переводах в Украину из-за рубежа.

И пусть все вокруг говорили, что украинская экономика маленькая, сырьевая и открытая, Сергей Арбузов как глава НБУ продолжал политику "все по восемь", когда курс гривни застыл, как стрелка часов на циферблате каминных часов на борту "Титаника". В этом упорстве по обеспечению курсовой стабильности тогдашний руководитель Нацбанка выступал эдаким Козьмой Индикопловым, который усомнился в сферической концепции Птолемея. Применительно к тому периоду – Арбузов усомнился в том, что курс зависит от уровня и характера рецепции национальной экономики в мировой финансовый и экономический ландшафт. Тем не менее подобный экономический солипсизм, когда руководители страны наивно полагали, что весь мир вращается вокруг нас и им можно вертеть, как цыган солнцем, давал и свои положительные результаты: курсовая стабильность конвертировалась в улучшение базовых индикаторов оценки качества жизни и общей емкости национальной экономики. 

Да и пенсии в пересчете на доллары в размере $250-300 в те времена выглядели вполне сносно даже по сравнению с центральноевропейскими соседями. Во всяком случае именно эти показатели качества жизни и курс восемь вспоминают ныне, ностальгируя не так по ушедшим "индикопловым", как по макроэкономической стабильности и более-менее достойному материальному эквиваленту, получаемому на руки в результате действующей системы распределения общественного дохода. Кстати, именно эти индикаторы, пусть и искусственно зафиксированные, сдерживали тогда поток трудовой миграции в страны ЕС и РФ.

Модель курсовой стабильности времен Януковича, при всей ее архаичности, представляет для нас не только исторический, но и прикладной интерес. Поэтому попробуем рассмотреть механику плавания этих двух "китов" повнимательнее.

Первый кит курсовой стабильности при старом режиме – это привлечение прямых иностранных инвестиций. В отличие от кредитов и портфельных инвестиций, данный показатель является ключевым индикатором международной привлекательности национальной экономики и характеризует ее значительно лучше любых рейтингов и экспертных опусов.

В 2010 г. объем ПИИ в Украину составил $6,5 млрд. В 2011 г. иностранные инвестиции выросли до $7,2 млрд, а в 2012-м и вовсе достигли рекордной величины в $8,4 млрд. Данный успех позволил известному панамскому сидельцу, который возглавлял тогда управление "национальными проектами", заявить о базовой цели на 2013 г., а именно о выходе на уровень ПИИ в размере $10 млрд. Но геополитический шторм, разразившийся во второй половине 2013 г., распугал вокруг этого "кита" весь инвестиционный планктон. Уже летом того года многие смекнули, что просто так это все не закончится и шараханья от Сочи до Вильнюса чреваты "идеальным" политическим штормом. Как мы знаем, все так и случилось: "кита", который обеспечивал приток ПИИ, выбросило на берег: в 2013 г. объем прямых иностранных инвестиций сократился до $4,5 млрд. 

В 2014 г. показатель ПИИ упал до уровня точки замерзания – всего $0,41 млрд. Тут нужно учитывать, что с этого года показатель иностранных инвестиций рассчитывается Госстатом без учета временно оккупированной территории АРК и Севастополя, а также без данных по территориям, где проводится антитеррористическая операция.

Показатели ПИИ в 2015-2016 гг. в размере $2,9-3,2 млрд выглядят более-менее "взросло" лишь по одной причине – в данный показатель были включены суммы докапитализации банков с иностранным капиталом. При этом сам процесс докапитализации зачастую проводился не живыми деньгами, а за счет конвертации кредитной задолженности перед материнскими структурами в капитал. То есть перед нами классическая "инвестиция", осуществленная с помощью одной бухгалтерской проводки. Реальный поток акционерного капитала от этой манипуляции практически никак не изменился. В 2017 г. показатель ПИИ, по разным оценкам, составит от $1,8 до $2,2 млрд в зависимости от методики расчета.

Таким образом, можно констатировать, что один из "китов" нашей курсовой стабильности, практически издох, и его туша привлекает разве что многочисленных падальщиков, желающих поживиться проблемными активами.

Начиная с 2010 г. данный показатель достаточно уверенно рос: с $5,8 млрд до $7 млрд в 2011 г., $7,5 млрд в 2012-м, достигнув рекордной отметки в 2013-м – более $8,5 млрд. В дальнейшем данный показатель пошел на спад: в 2014-м он сократился до $6,4 млрд, а в 2015-2016 гг. и вовсе до $5,1-5,4 млрд. Тут сыграли свою роль и санкции, введенные Украиной против российских платежных систем (подобные решения можно сравнить разве что с выстрелом себе в ногу), и неуклюжие попытки НБУ ввести обязательную продажу частных валютных трансфертов, поступивших в Украину из-за рубежа.

Если сравнивать с периодом 2010-2013 гг., то Украина потеряла порядка $6,5 млрд прямых иностранных инвестиций и $3,1 млрд денежных переводов из-за рубежа, то есть $9,6 млрд в год. Даже самый интенсивный период сотрудничества с МВФ не перекрывает эту потерю, а ведь в данном случае речь идет не о кредитных ресурсах, а о тех поступлениях (инвестиции и переводы), по которым не нужно регулярно платить проценты и отдавать их по истечению срока кредитования. Дыру в $9,6 млрд трудно восполнить даже с помощью пресловутого плана Маршалла, по которому нам обещали не более "пятерки" в год.

Резюмируя всю эту курсовую историю, можно отметить, что политика фиксированного курса, проводимая в 2010-2013 гг., базировалась не столько на привлечении кредитов, как на двух основных финансовых потоках валюты: прямых иностранных инвестициях и денежных переводах из-за рубежа. В лучшие годы, каждый из этих потоков капитала давал стране свыше $8 млрд, а если взять синергию ПИИ и денежных переводов, то получим и вовсе $16 млрд в год, то есть значительно больше, чем Украина получила от МВФ за последние четыре года.

Таким образом, в те годы в Украине реализовывалась простая "космогоническая система Птолемея", только в системе курсовой политики: весь мир вращается вокруг нас, шлет нам деньги в виде инвестиций и денежных переводов, а Украина незыблемо находится в центре этой наивной модели мира.

Переход на более взрослую "гелиоцентрическую модель" курсообразования пока оказался неудачным. В этой модели Украина оказалась на периферии мирового рынка капитала, а в реальности – на самой отдаленной от "финансового солнца" гелиостационарной орбите, где ей грозит тотальное замерзание и выпадение из сектора наблюдения ключевых инвестиционных "телескопов".

Еще более нестабильной является экспортная модель курсовой политики, когда курс гривни зависит от динамики поступления экспортной выручки, а она в последнее время носит ярко выраженный сезонный характер, что приводит к существенным курсовым качелям в течение календарного года.

Но как оживить "двух китов" времен старого режима и заставить их вернуться в родную гавань? Что касается прямых иностранных инвестиций, то создать качественную рыночную среду для инвесторов в масштабах всей страны в ближайшие годы по объективным причинам не удастся. Поэтому единственный выход – это переход к кластерной модели, когда в нескольких десятках герметичных кластеров будет обеспечиваться льготный инвестиционный и регулятивный режим с обеспечением защиты титулов собственности. Это как в Беларуси: кругом студенты и профессора картошку собирают, а в кластерах – тишь и благодать, инвесторы трудятся на благо страны. Кластерная модель может в течение года-двух увеличить приток ПИИ как минимум в несколько раз. Сюда можно добавить и несколько приоритетных инфраструктурных проектов, например, модернизацию украинской газотранспортной системы, участие в проекте Нового шелкового пути, расширение возможностей украинских портов, развитие днепровского транспортного коридора "Балтия – Черноморский регион", строительство терминала по приему сжиженного природного газа и т. д.

Что касается увеличения притока денежных переводов из-за рубежа, то в данном случае необходимо обеспечить максимальную дерегуляцию процесса. Должен быть принят законодательный мораторий на регулятивные ограничения международных денежных трансфертов. Любые высказывания чиновников о необходимости обязательной продажи валюты, заведенной по этому каналу, а также предложения о налогообложении данных поступлений должны караться "пожизненным". Кроме того, необходимо снять все барьеры на пути вхождения в Украину ключевых международных платежных сервисов, которые должны работать у нас в полноформатном режиме, например тот же PayPal. А для этого необходимо тщательно перетрусить профильный департамент платежных систем НБУ…

Необходимо и рассмотреть возможность создания в Беларуси нового платежного хаба по переводу денежных средств физических лиц из РФ в Украину, ведь многие каналы по движению к нам международных трансфертов из этой страны сейчас заблокированы.
"Двух китов" курсовой стабильности, которых выбросило на берег в 2014 г., необходимо периодически поливать водой, чтобы они окончательно не откинули плавники. Нам еще долго придется ждать сильного экономического прилива, который позволит им выйти в просторы мирового рынка капитала. А курсовую стабильность необходимо обеспечить уже сейчас. И для этого как нельзя кстати подойдут старые, проверенные методы.

Алексей КУЩ