Роман Сазонов: Друга хвиля кризи настане, коли проблеми банків вихлипнуться назовні

Точка зору

Економічна правда

Грошова маса, яка знаходиться у фінансовому секторі, повинна бути вдвічі більшою, ніж в економіці. Однак в останні роки перевищення становило 10-15 разів. Надлишок грошової маси, відсутність належного ризик-менеджменту – ось причини світової кризи.

Бывший совладелец финансовой группы "Сократ" Роман Сазонов – непубличный человек. Однако, вместе с тем, у него огромный авторитет на фондовом рынке.

"Сократ" могли ругать за особенно рисковый подход к операциям, однако никто не ставил под сомнение, что группа мощная и "зубастая".

Однако в прошлом году между совладельцами группы, очевидно, пробежала черная кошка. Валерий Нилов и Роман Сазонов решили разделить бизнес. Причины конфликта до сих пор неизвестны, а бывшие партнеры корректно хранят молчание.

В любом случае, Сазонов забрал себе Управляющую компанию "Сократ", и вскоре купил молодую "ПИОГЛОБАЛ Украина". Более того, он тут же объявил о слиянии двух компаний под этим новым брендом.

Встреча с Сазоновым проходила в офисе "ПИОГЛОБАЛа", который расположен напротив здания Госкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку. Возможно, такое расположение даже символично. Не только компания заинтересована в ГКЦБФР, но и Госкомиссии наверняка есть что спросить у людей Сазонова.

– В свое время вы стояли у истоков создания брендов группы "Сократ". Тем не менее, недавно вы вышли из числа ее владельцев, оставили себе управляющую компанию "Сократ", но решили поменять ее название. Оправдано ли это экономически? Сегодня бренд "Сократ" является более престижным, чем "ПИОГЛОБАЛ".

– Да, "Сократ" я создавал все эти 15 лет, но кризис внес свои коррективы. Многие бренды и в Украине, и в мире пострадали.

Вот Merrill Lynch и ряд других банков успешно работали по сто пятьдесят лет, но с наступлением кризиса не сумели перестроиться и сохранить себя. В Украине "Родовид" и "Надра" были хорошими банками с правильным позиционированием и разумным менеджментом. Где они сейчас? Возможно, у них еще будет второе дыхание, дай бог, чтоб они устояли.

Понятие "бренд" актуально, когда ситуация стабильна и прогнозируема, когда собственники компаний понимают друг друга и единовекторно ведут развитие своего бренда.

Мое решение выйти из состава учредителей "Сократа" связано с вопросами управления группой компаний. У меня было одно видение, у Валерия Нилова – другое. Это побудило меня продать долю и оставить за собой управляющую компанию.

– То есть вы договорились, что произойдет смена названия?

– Разделение вызвано нашими внутренними договоренностями, но я хотел бы прояснить ситуацию в отношении "ПИОГЛОБАЛа".

За брендом "ПИОГЛОБАЛ" стоит ряд успешных в Европе компаний в области институтов совместного инвестирования. В Украине была открыта дочерняя структура, но она всего лишь успела провести удачную, по моему мнению, рекламную кампанию.

Кризис на ней никак не отразился. У КУА хорошее позиционирование: она изначально продвигала себя как компания по работе с богатыми частными клиентами. Сегодня это позиционирование осталось.

– Что оно вам дает?

– Я считаю, что кризис заставит управляющие компании поменять ориентиры. Вместо массового розничного клиента они будут делать акцент на клиента с достатком, клиента, который не потратил все свои сбережения во время кризиса, и готов их инвестировать в фондовый рынок в будущем.

Кризис снизит возможности получения кредита без гарантий и обеспечения. Останется клиент, который имеет возможность финансировать себя и зарабатывать на своих активах.

В этом плане, я считаю бренд "ПИОГЛОБАЛ" интересным для развития. В нем заложено именно то, что я вижу после кризиса, а также ряд возможностей, которые отсутствовали у "Сократа".

– "ПИОГЛОБАЛ" – это что-то вроде франчайзинга в финансовой сфере? Все-таки, бренд российский, и украинское предприятие создавалось как дочернее. Они требуют от вас платить роялти за использование бренда?

– Нет, не требуют. Компания действительно создавалась как дочерняя, но политические события и кризис пока отбили у россиян желание работать на этой территории.

"ПИОГЛОБАЛ" – самостоятельный бизнес в Украине, и сейчас бренд зарегистрирован на нашу управляющую компанию. С российским "ПИОГЛОБАЛом" у нас партнерские взаимоотношения.

– Вот вы говорите, что "ПИОГЛОБАЛ" не пострадал от кризиса. И все же, клиенты у нее были. С каким осадком в умах клиентов компания вышла из кризиса? Еще прошлой осенью было много разговоров о том, что "ПИОГЛОБАЛ" изо всех сил ищет, кому продать компанию в Украине.

– "ПИОГЛОБАЛ Украина" не успела набрать большое количество клиентов. Проще говоря, компания инвестировала деньги в запуск фондов, и тут наступил кризис.

С их клиентской базой мы уже работаем. Действительно, есть вопросы от вкладчиков, кто они теперь – "Сократ" или "ПИОГЛОБАЛ"? Наши специалисты объясняют.

– Вы объединили две клиентские базы?

– По сути, да.

– А как технологически происходит объединение двух управляющих компаний?

– Вопрос очень сложный, потому что в Украине до этого никто не объединял КУА. Исходя из того, что это прецедент, существует не вся необходимая нормативная база.

Сейчас мы вместе с Госкомиссией по ценным бумагам ее формируем. Пока наши КУА – это два отдельных юридических лица. И речь идет об их возможном объединении.

– Может и не получиться?

– Все зависит от комиссии. В свое время банки пытались объединяться. Выяснилось, что иногда это проблематично. То же самое и в отношении институтов совместного инвестирования. Посмотрим. Работа с Госкомиссией по ценным бумагам покажет, какой шаг будет лучше.

– Я знаю, что у вашей компании большой набор своих фондов. Есть и отраслевые фонды. Насколько я понимаю, они более актуальны, когда существует масштабный рынок, и человек теряется в огромном количестве стратегий. Тогда ему предлагается более понятный отраслевой фонд. Каково их будущее сегодня?

– Именно так, как вы описали, все и происходит. Даже в рамках доверительного управления человек мог прийти и купить себе, например, портфель из фондов: энергетического и машиностроительно-металлургического.

Сейчас рынок сжался, и большинство бумаг, которые были ликвидными, малоликвидны или вообще неликвидны.

Поэтому необходимо ждать разворота рынка и, по мере роста ликвидности бумаг, работать с ними. Уже сейчас мы проводим ребалансировку активов фондов, исходя из сегодняшней ситуации. Уже сейчас можно и нужно делать выводы, какие компании более эффективно борются с кризисом.

– Будете ли вы создавать открытый фонд акций, как это сделала "КИНТО"? Инструмент сложный, но и вы на рынке давно.

– Инструмент интересный, он больше ориентированный на ликвидные бумаги, с неликвидами тут не поработаешь. И с точки зрения запуска он своевременный. Даже если сегодня не иметь много клиентов, то после второй волны он может быстро наполниться деньгами.

Готовы ли мы? Да, наши специалисты не боятся открытых фондов. При разумной работе они должны дать очень хорошую доходность. Мы думаем о запуске подобных фондов, где-то в конце этого или начале следующего года.

– Существовало мнение, что "Сократ" – это работа на грани риска. Что компания часто подбирала никому не известные бумаги, включала их в портфели, раскручивала, выводила в люди и хорошо на этом зарабатывала. Вы принесли с собой в "ПИОГЛОБАЛ" этот рисковый подход?

– Риска будет гораздо меньше, чем в "Сократе". Тогда это было еще и возрастное. Когда я начинал, мне было 22. Рисковать было модно, рынок работал сам на себя. Кто первый раскрутил, тот и заработал. Сейчас работа будет строиться на стыке с реальной экономикой. Там если и присутствуют риски, то минимальные.

– В 2003 году восемь старожилов фондового рынка решили создать объединение по лоббированию интересов фондового рынка. Там были Сергей Оксанич, Вадим Гриб, вы и кто-то еще. Что из этого вышло? Сохранилась ли у вас весомая позиция в ГКЦБФР? Весомая в хорошем смысле, потому что "КИНТО", например, не скрывает, что она помогает разрабатывать нормативные акты по открытым фондам акций.

– Фондовый клуб как был, так и есть. В его составе сейчас уже больше десяти человек. На заседаниях клуба мы рассматриваем вопросы, регламентирующие работу фондового рынка, Госкомиссии, бирж и депозитария.

– Как выглядит заседание фондового клуба? Вы за пивом собираетесь, или, наоборот, это похоже на сигарный клуб, где пафосные джентльмены пьют коньяк и курят сигары?

– Мы встречаемся раз в месяц в вечернее время, в отдельном зале ресторана. Заказываем что-то перекусить и говорим. Хотя кто хочет курить сигары – пожалуйста.

– Что сейчас беспокоит фондовый клуб?

– Во-первых, пенсионная реформа, которая может дать колоссальный ресурс для инвестирования. Однако данный вопрос шел тяжело до кризиса, тяжело идет и сейчас.

Во-вторых, это вопросы бирж. Не секрет, что именно запуск в России рынка заявок после 1998 года подтолкнул фондовый рынок к росту в плане объемов и сужения спрэдов. После неполных двух месяцев работы "Украинской биржи" видно: то же самое происходит сейчас и в Украине.

Кроме того, мы обсуждаем вопросы работы депозитария, хранителей, валютного законодательства.

– В клубе есть еще кто-то от бывшего "Сократа"?

– Нет, членами фондового клуба являются физические лица, а не представители компаний. Поэтому я как был там, так, надеюсь, и буду.

– А какой бирже вы отдаете предпочтение – ПФТС или "Украинской"? В последнее время много говорится о том, что ПФТС имела шанс сохранить лидирующее место на рынке, но проспала все свои возможности.

– Сейчас я отдаю предпочтение рынку заявок на "Украинской бирже". Он работает хорошо, и я уверен, что объемы торгов будут только расти.

Ирина Александровна (Заря, президент ПФТС. – "Экономическая правда"), как это часто бывает в ситуации с монополистом, потеряла бдительность. Она думала, что всегда будет единственной и первой.

Многие, в том числе и я, с ней на эту тему говорили, и не один раз. Все можно было сделать на базе ПФТС. Например, во время создания "Украинской биржи" шла речь о том, чтобы ПФТС была одним из ее учредителей с большим пакетом. Но Ирина Александровна отказалась.

ПФТС мы любим, и от нее отказаться тяжело – наверное, для большинства торговцев вопрос стоит именно так. Но то, что ПФТС проспала рынок заявок, уже факт. Создать рынок заявок на базе ПФТС не удастся. Мы убедимся в этом через несколько лет. Даже для России две биржи много, для Украины – тем более.

Другое дело, что может быть рынок заявок и рынок котировок на разных площадках. У ПФТС есть один шанс выжить – все свои силы бросить на создание хорошего рынка котировок. Тот, что есть сегодня, "хромает" по качеству.

Если ПФТС ничего не будет делать и в этом направлении, то "Украинская биржа" или какая-то другая создаст рынок котировок и окончательно отберет у нее хлеб.

– Давайте вернемся к вопросу вашего выхода из числа совладельцев "Сократа". Вы говорили, что у вас и Валерия Нилова отличаются взгляды на будущее группы. Что вы имели в виду?

– В начале 2008 года я говорил, что финансовый и фондовый рынки сильно поменяются после кризиса, и к этому нужно быть готовым. Но я не был услышан. Это первое.

Последние 15 лет в мировой экономике доминировал финансовый сектор, однако он все больше работал сам на себя. Теперь эта эпоха подходит к концу. Это тоже внесло лепту в мое решение.

Продавая свою долю, я понимал, что эра "Сократа" заканчивается. После кризиса многое будет по-другому, и нужно учитывать это. Фондовый рынок в будущем, скорее, станет обслуживать реальный сектор экономики. Так должно было быть изначально.

– Вы имеете в виду функцию привлечения капитала?

– И привлечение, и размещение. Фондовый рынок должен обслуживать основные отрасли экономики – это классическая экономика. Брать деньги там, где есть их излишек, и переводить туда, где ощущается недостаток.

А в последние годы он сам создавал инструменты, сам "загонял" в них денежную массу, сам это все раскручивал, сам зарабатывал деньги и тут же разбрасывал их в разные стороны.

– Вы описали такую себе антиспекулятивную модель.

– Это модель, которая была всегда, кроме последних 15 лет. Денежная масса, которая находится в финансовом секторе, должна быть раза в два больше, чем в экономике.

В последние годы превышение составляло 10-15 раз. Излишек денежной массы, отсутствие должного риск-менеджмента – вот причина мирового кризиса.

– А как вы думаете, будет ли вторая волна кризиса и в мире, и в Украине?

– Она будет. Вопрос в том, какой будет эта волна: глубокой или просто отсрочкой роста? Я надеюсь, что неглубокой.

Вторая волна будет, прежде всего, потому, что проблемы в банковской сфере еще не выплеснулись наружу. Во всем мире они уже "вылазят", и их пытаются снять путем списания плохих активов, а в Украине это произойдет не раньше осени.

У нас большинство неплательщиков пока пытаются или платить по кредитам, или договариваться, или, по крайней мере, обещают платить. Поэтому банки не относятся к ним как к плохим клиентам.

Но когда они поймут, что это проблемные заемщики, у них возникнут дыры, которые придется чем-то латать. Латать будет нечем. Вот тогда в банковской системе могут появиться серьезные проблемы.

Если банки начнут серьезнее относиться к своим заемщикам, и уже сейчас пытаться продавать или списывать плохие активы, то процесс может перерасти всего лишь в отсрочку восстановления. Но пока я не вижу действенных шагов в этом направлении.

– Вы сказали, что эпоха, когда доминировал финансовый сектор, подойдет к концу. Что придет ему на смену?

– В макроэкономике есть теория рациональных ожиданий. Один из выводов этой теории состоит в том, что кризисы никогда не повторяются. После любого кризиса в мировой экономике вырабатывается иммунитет к причинам, его побудившим.

Причина нынешнего кризиса – в бесконтрольной выдаче кредитов и наличии различных финансовых субпродуктов. Огромная часть инвестированной денежной массы уже никогда не вернется.

Сейчас ввиду сжатия денежной массы прежних возможностей кредитовать у банков не будет. Они начнут относиться к заемщикам так, как это было еще 20 лет назад. От них будут требовать огромное количество документов, изучать их возможности платить.

Точно так же изменится отношение других институтов финансового рынка к своим клиентам. Отрыв, с которым финансовый сектор шел впереди экономики, в конечном итоге исчезнет.

– Какую модель фондового рынка вы видите в будущем?

– Рынок портфельных инвестиций никуда не денется. Фонды тоже будут, но того клиента, который был еще два года назад, уже не будет. То есть средний украинец уже не сможет инвестировать в фонд, у него для этого не будет денег.

Это раньше он мог за кредитные средства купить телевизор, машину, дом, квартиру, и еще поиграть на фондовом рынке.

Вместо него будет более богатый клиент. Он станет использовать ИСИ как инструмент зарабатывания в реальном секторе экономики. Как следствие, будут активно развиваться фонды прямого инвестирования – инвесторы захотят видеть, куда вложены их средства, и участвовать в управлении.

Будет работать доверительное управление, когда вкладчик захочет инвестировать в портфель ценных бумаг, который сам же и создаст. Будет активно развиваться интернет-трейдинг.

То есть клиент сам будет инвестировать в экономику, стараясь по минимуму пользоваться услугами брокерских компаний, инвестиционных банков и управляющих компаний. Но не из-за того, что ИСИ показали плохие результаты, а ввиду корректировки приоритетов в мировой экономике.

– Я правильно понимаю, что если не будет большего притока денежной массы на рынок акций, то фонды уже не смогут рассчитывать на взрывной рост стоимости активов? Тех же 70-80% доходности за год мы можем не увидеть? А это именно то, чем соблазнялись люди.

– За последние два месяца фондовый рынок вырос в два раза, но будет ли такое дальше? Думаю, что нет. Фондовый рынок вырос так сильно по одной причине – до этого он сильно упал. Произошло лишь восстановление оценок.

В целом же, большого роста на фондовом рынке я не ожидаю. Будет сильная волатильность (колебания. – Ред.) вследствие переоценки эмитентов, поскольку пока сложно понять, кто выживет, и какие отрасли будут доминировать. Хотя традиционные отрасли – нефть, газ, пищепром – останутся. Пока не понятно, до какого уровня восстановится металлургия.

– Вот вы говорите "богатые клиенты". Это, подозреваю, с вкладами от 50 тысяч долларов?

– Думаю, да, от 50 тысяч долларов – это уже богатый клиент. Это те деньги, которые он может позволить себе инвестировать, его излишек.

– Как вы тогда видите неминуемую конкуренцию инвестиционных фондов, ориентированных на богатых клиентов, и доверительного управления, где уже с 50 тысяч можно формировать свой портфель?

– В доверительном управлении решения принимает сам клиент после общения с брокером. Если у него есть свободное время и соответствующая квалификация, он может заниматься доверительным управлением. Если нет, то клиент будет инвестировать в фонды. Поэтому необходимо развивать оба направления.

– Вы планируете развивать инвестиционный банк, чтобы создать полноценную финансовую группу?

– Мы будем развивать то, что сегодня актуально. Например, у нас уже есть private banking. Скоро появится интернет-трейдинг. Относительно сделок слияния и поглощения – возможно, для "ПИОГЛОБАЛ" это рановато. Будем развивать это направление по мере появления спроса на эти услуги.

Сейчас инвестиционные банки, скорее, помогают старым клиентам. Кому-то – реструктуризировать задолженность, кому-то – продать непрофильные активы. Сделки по слиянию-поглощению на падающем рынке готовы проводить только очень рискованные инвесторы.

Еще нет ориентира оценки стоимости бизнесов, потому что не прошла вторая волна кризиса. Когда она пройдет, станет понятной стоимость объектов и будут понятны сроки начала разворота экономики. Тогда уже некоторые крупные мировые компании будут готовить для себя планы выхода на рынки разных стран.

Сегодня в Украине достаточно профессионалов, которые это делают хорошо. Но если даже у них нет сделок, то, наверное, еще не время говорить о развитии направления.

– Трейдинг у вас свой, или вы сотрудничаете с какой-то компанией?

– Мы сотрудничаем и с "Тройкой", и с "Сократом", и с Astrum'ом. То есть наши фонды сегодня обслуживают три брокерские компании.

– Вот как раз Astrum зацепили. Они продвигают новую технологию – скупку в Украине для иностранных фондов того, что называется distressed assets. То есть ищут предприятия, которые испытывают трудности с долгами и готовы продать часть акций в обмен на финансирование. Насколько я понимаю, сейчас очень благодатное время, чтобы за долги получать доли в предприятиях, которые потом все равно поднимутся. По вашим ощущениям, насколько сейчас иностранцам интересно войти и подобрать "на дне" какие-то бизнесы?

– Это направление очень актуально и перспективно. Были прецеденты, когда в Украине покупали бизнес почти бесплатно, но с большими долгами. Конечно же, работа профессионалов – эти долги реструктуризировать, продать или хотя бы уменьшить.

Сергій Лямець

Новини

28 Грудня 2023

Туреччина проведе повторне розслідування з нержавіючих труб

Японія з початку року збільшила експорт металобрухту на 8%

США запропонували G7 узгодити план конфіскації активів РФ на 300 млрд долл

Держборг України досяг рекордних 140,8 млрд доларів

Металурги Франції збільшили виробництво сталі 

Уряд збільшив компенсації бізнесу за працевлаштування переселенців

27 Грудня 2023

Кабмін залишив до травня діючий тариф на е/е для населення

Австралійська група GWR продає залізорудний проект Wiluna West

Казахстан планує у 2025 році запустити феросплавний завод

Франція за рік скоротила викиди парникових газів на 4,6%

Україна відкладе виплату пенсій та зарплат, якщо США та ЄС не дадуть допомогу – Свириденко 

Українці стали більш скептично оцінювати економічну ситуацію в країні

Нафтогаз забрав у Фірташа ліцензії на розподіл газу у Рівненській та Закарпатській областях

Загальні викиди в металургії Китаю зросли на 5,9% 

Вантажівки на кордоні з Польшею стоять у черзі по три тижні

США оголосили остаточні антидемпінгові мита на OCTG-труби Інтерпайпа

ВСІ НОВИНИ ⇢