Роман с зомби

 Премьеракино

В романтической комедии "Тепло наших тел" (Warm Bodies) режиссер Джонатан Левин подхватывает популярную после вампирской саги "Сумерки" тему любви к сверхъестественным существам и рассказывает об отношениях зомби с живой девушкой, в корне изменивших его не только душевное, но и физическое состояние. По сравнению с набеленным вампиром синеватый влюбленный труп произвел на ЛИДИЮ МАСЛОВУ куда более человечное впечатление.

Одна из главных удач в "Тепле наших тел" — это англичанин Николас Холт в роли рефлексирующего зомби, который помнит первую букву своего имени — "Р", много думает о своем состоянии и о том, одолевают ли подобные мысли окружающих его зомби — жалко ли им своей предыдущей жизни или их вполне устраивает нынешнее существование (о прошлой жизни самого героя речь пока не заходит, но молодой писатель Айзек Марион, по чьему роману снят фильм, уже работает над приквелом, действие которого происходит на семь лет раньше).

Перед "Теплом наших тел" режиссер Джонатан Левин снял трагикомедию "50/50" про рак, который, казалось бы, в принципе не поддается такому осмыслению, чтобы это не вызывало чувства неловкости,— но тем не менее у Левина получилось. Аналогичным образом он умудряется не впадать в пошлость при рассуждениях о том, что значит быть живым или мертвым, неизбежно подталкивающих к философским комментариям и метафорическому тождеству между мертвецом и обывателем, бездумно ведущим растительное существование. Смерть в этом смысле от жизни мало чем отличается: мертвый охранник в аэропорту так же механически машет металлоискателем, как он делал это при жизни, и во взгляде его после физической смерти не потухла искра разума, потому что ее там отродясь не было. В плане осмысленности выражения лица на общем зомби-фоне выгодно отличается старший друг героя (Роб Кордри), рассказывая о котором, Р объясняет, что такое дружба: "Иногда мы вместе кряхтим и странно смотрим друг на друга",— и сцена, когда два зомби, выразительно таращась друг на друга, кряхтят за барной стойкой, смешит поразительно точным сходством с времяпрепровождением людей, считающих себя живыми.

Однообразное существование героя нарушает живая блондинка (Тереза Палмер), которую Р неожиданно для самого себя спасает во время очередной стычки зомби с группой молодых людей, вышедших на опасную территорию, чтобы достать лекарств. Труп приводит девушку к себе домой, в заброшенный самолет, а потом спасает еще несколько раз, пока не наступает ее очередь спасать его: главную угрозу для влюбленного зомби, как и для многих влюбленных мальчиков, представляет отец его пассии (Джон Малкович) — полковник, командующий зоной, где уцелевшие американцы отгородились от мертвецов, которые занимаются преимущественно тем, что выедают сердца у тех, у кого они еще бьются.

Джонатан Левин не считает нужным объяснять, почему произошло массовое зомбирование населения Земли (зачем изобретать велосипед — знатоки жанра и сами могут составить список возможных причин, уже использованных предыдущими поколениями кинематографистов). Так же, явочным порядком, не особо мудрствуя, Левин вводит в расклад нарисованных на компьютере идиотских "скелетов", не вдаваясь в лишние объяснения, откуда они берутся (кажется, из тех же зомби, которые достигли последней ступени отчаяния и сами содрали с себя кожу), почему они такие высокие и так быстро бегают. "Скелеты" в итоге выполняют в фильме миротворческую функцию и выступают как общий враг, в борьбе с которым люди могут объединиться с зомби.

Наступающий в результате идиллический хеппи-энд скорее всего расстроит кровожадных фанатов зомби-хоррора, как и сама кощунственная идея того, что зомбиобразное состояние обратимо и излечимо. "Тепло наших тел" больше подойдет любителям романтических комедий, испытывающим в этом потребительском сегменте голод хотя бы по небольшой дозе интеллекта. Фильму Джонатана Левина присуще сочетание голубоглазого (в прямом смысле слова) романтизма, позволяющего откровенно цитировать сцену на балконе из "Ромео и Джульетты", и ироничного цинизма, в том числе и по отношению к романтическим штампам: даже после апокалипсиса путь к сердцу девушки лежит через желудок, особенно если перед этим ее как следует поморить голодом. В "Тепле наших тел" изголодавшаяся блондинка, постонав от счастья над банкой консервированного фруктового коктейля, смотрит на зловещего мертвеца с благодарностью, а когда он приносит из самолетных закромов бутылочку пива, девушка уже почти кокетничает: "Тысячу лет не пила пива… А не такой уж ты и плохой, мистер зомби".

В "Тепле наших тел" мертвый Ромео иногда выглядит пародией на кровососущего героя-любовника Эдварда Каллена, преисполненного чувства собственного достоинства,— но, в отличие от этой неприятной и высокомерной беломраморной мумии, у Николаса Холта образ ходячего трупа складывается из самых привлекательных и трогательных человеческих проявлений — самоиронии, страха не понравиться, смущения. Отдельно напрягает героя то, что он прокладывает путь к сердцу возлюбленной не только через желудок, но главным образом через мозг ее предыдущего бойфренда, который он слопал, еще не зная, что это его соперник, и заранее попросив прощения у зрителей: мол, и сам не рад, понимаю, что гадко, но приходится, ничего не могу с собой поделать, ведь мозг — самое вкусное. А к тому же самое полезное — не просто комок питательных веществ, но и база данных, фотоальбом, архив эмоций, впечатлений и воспоминаний — именно воспоминания, по версии автора фильма, делают двуногое прямоходящее существо живым и заставляют биться даже остановившееся сердце.

Лидия Маслова