Кино — это история влюбленностей

На российские экраны вышел фильм Патриса Леконта "Обещание" из эпохи Первой мировой войны. По жанру это костюмная мелодрама: пожилой магнат нанимает молодого секретаря, и юноша влюбляется в его красавицу жену.

— Что вдохновило вас на этот проект?

— Мой друг сценарист дал мне прочесть новеллу Стефана Цвейга "Путешествие в прошлое", обнаруженную в его рукописях после смерти писателя. Это интимный очерк чувств, преодолевших все препятствия, даже такое глобальное, как мировая война. И я решил снять по этому сюжету кино.

— Впервые на английском языке. Почему?

— Таково было предложение продюсеров, и я захотел использовать этот универсальный язык. Это дало мне возможность работать с англоязычными актерами.

— С такими знаменитыми, как Алан Рикман и Ребекка Холл. Чем они отличаются от французских?

— Добавьте к ним играющего главную роль великолепного молодого исполнителя Ричарда Мэддена. Никогда не работал с американскими актерами, но об английских могу сказать, сравнивая их с французами: это одна профессия, но они выполняют ее иначе, по-другому. Не думаю, что мне просто в силу дикого везения удалось сразу отыскать три бриллианта: все три актера, которые у меня играли, обладают типичными свойствами британских артистов — у них есть метод, есть чувствительность и есть знание материала на уровне режиссера.

— И это говорите вы — после того как поработали почти со всем цветом французского актерства?

— Англо-саксонский профессионализм существует, это факт. Но этот факт ничего не говорит против французских актеров.

— Мы встречались не раз, и вы всегда говорили, что, в отличие от так называемых великих режиссеров, которые всю жизнь снимают один и тот же фильм, вы любите ходить по разным тропам. Но почему тогда почти все ваши фильмы об одном и том же — о несчастной любви и фрустрированной женственности?

— Фрустрированная женственность — не лучшее определение моих фильмов. Но сходство в них действительно есть. Я сентиментален и с годами становлюсь таковым еще больше. С моим темпераментом я не смог бы снять чистую историю о гангстерах или еще что-нибудь в этом роде. По большому счету единственная история, которая меня интересует,— это история любви, ее сентиментальный фасад и ее черная изнанка. О чем еще снимать кино, как не об этом?

— В ваших фильмах, хотя они все разные, присутствует ностальгический отсвет старых романтических легенд. Почему?

— На самом деле реальность меня не очень-то интересует, и я опираюсь на нее лишь для того, чтобы от нее оттолкнуться. Возможно, дело в том, что современная жизнь не только полна психологических перегрузок, но и лишена поэзии. И взгляд обращается в прошлое.

— Ваш предыдущий фильм "Магазинчик самоубийств" был анимационным. Почему вы вторглись в эту область кино?

— Не впервые. В юности я снял анимационную короткометражку, и мне захотелось повторить этот опыт. В анимации чувствуешь потрясающую свободу, в ней возможно буквально все! Ты как будто отрываешься от земли, летишь в самолете. И в то же время сохраняешь связь с реальностью. Мой следующий фильм тоже будет анимационным. Он называется "Музыка". Его сюжет таков: что будет с миром, если исчезнет музыка? Я задумал снять его сразу после "Магазинчика самоубийств". Но полнометражная анимация стоит дорого, и я жду, пока соберется бюджет.

— В ваших картинах снимались Жюльетт Бинош, Ванесса Паради, Джонни Холлидей, Жан Рошфор, Даниэль Отёй и даже такие священные коровы, как Жан-Поль Бельмондо и Ален Делон. Вы не скучаете по актерам, уйдя в анимацию?

— Это единственное, по чему я скучаю. Люблю актеров и актрис за то, что они позволяют мне воплотить мои мечты. Они как бы дают мне доверенность, для того чтобы я смог пожить той жизнью, которой у меня не было в действительности. Не в смысле автобиографии, но эмоционально. Актеры — не марионетки, которых можно дергать за веревочки. Я могу снимать только тех актеров, которых люблю. Любовь должна витать над съемочной площадкой. Да разве только я? История кино — это история влюбленностей.

Андрей Плахов

МинПром