Зажигательный пессимизм

При полном аншлаге и в атмосфере горячей любви в московском "Крокус Сити Холле" состоялся единственный российский концерт бельгийского певца Стромая (Stromae), распевающего на французском языке песни в духе модернового шансона с хип-хоп-речитативами.

Смугловатый странный паренек из Бельгии руандийского происхождения, в коротких штанишках, но с неизменной бабочкой, до российского слушателя добрался с привязчивым хитом "Alors on Danse", и было это аж в 2009 году. Еще большей популярности ему добавил русскоязычный шуточный ремикс сексистской направленности "Алена даст", благодаря чему композиция вошла в историю отечественной ротации как одна из тех редких песен, мотив которой и нравится, и бесит одновременно.

К нынешнему времени на счету артиста два альбома и мощная фанатская база, сплоченность которой можно было проверить в переполненном "Крокусе": экспаты парочками, переводчицы с французского с семьями и почти вся армянская диаспора, которым Стромай кажется новым Азнавуром. Маэстро, а именно так со сленга переводится затейливое Stromae, выйти на сцену не спешил, поэтому инди-поп-музыканты из On-The-Go как могли разогревали публику, среди которой было довольно много старожилов из тех времен, когда все французское априори считалось признаком хорошего вкуса.

Несуразный и милый в своей неловкости Стромай спустя несколько песен поинтересовался путем голосования, на каком языке общаться — английском или французском. Удивительно, но большинство выбрало второй, поэтому до конца вечера артист эффектно грассировал, что природный парижанин. Кстати, знание текстов музыканта многое в его творчестве проясняет и поднимает на первый взгляд простые благозвучные и оформленные по поп-лекалам песни на философскую высоту.

Так, например, в печальной балладе "Quand C`est" певец взывал к раку, пожирающему легкие отца и грудь матери, кто будет следующей жертвой. Тем временем на проекционном экране в стиле песочной анимации оживали еле уловимые монстры на тонких крадущихся щупальцах, как из "Войны миров", а сам Стромай пластически вел себя как кафкианское насекомое, пока тьма не поглотила и его самого. Другие его песни тоже особенным оптимизмом не отличались: социальное неравенство, расизм, долги и безработица, разводы и банкротство — в общем, все прелести будней не только иммигрантов под бодрый бит.

А все потому, что этот певец кризисных времен, по собственному признанию, стремится быть реалистом и жанр свой однажды определил как suicide dance. Даже любовь, по Стромаю, не приносит счастья, а лишь разочарование, как бы шикарна ни была избранница из песни "Formidable", которой со слезами на глазах упоенно подпевали изрядно захмелевшие французы в танцпартере.

На протяжении всего выступления герой европейских чартов то иронично жеманничал, как кабарешная профурсетка, то, как субтильный комик-мим, обнаруживал андрогинную грацию и изящество пантеры, сменив несколько характерных для него причудливых нарядов. Пуловеры с бабочкой, шорты и длинные носки — компромисс между дендизмом английским и африканским. Интернациональная команда его музыкантов выглядела под стать — в котелках и монохромных костюмах за светящимися неоном инструментами.

Во время "Humain a l`eau", песни про глобальное потепление, экран загорелся тысячей марширующих папуасов, Стромай имитировал брачный слоновий крик под упругий ритм мумбатона и призвал всех подготовиться к коллективным танцам. В толпе слышатся веселые детские крики "Сейчас будет "Алена данс"", и правда, Стромай наконец-то выдает свой, чего уж там, главный хит под радостный рев поклонников. "Alors on Danse" превращается в диджейский микс других данс-хитов 1990-х, слышится и "Push the Feeling On" и "Rhythm Is a Dancer" и даже "Insomnia".

Своих поклонников артист благодарит инструментальной композицией "Merci" с невероятно красивым видео в придачу. В ответ зал наполняется светящимися шарами и табличками–признаниями в любви на разных языках от российского фан-клуба артиста за то, что танцевальная музыка бывает с человеческим лицом.

Елена Кравцун

МинПром