Контакт с космосом

У оттепельного абстракциониста Валерия Юрлова — масштабное, по отечественным меркам, возвращение на родину. "Коммуникации" в ГЦСИ — вторая его выставка за лето после персоналки в Музее декоративно-прикладного искусства. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Шестидесятые годы — это особая, неповторимая среда, которую трудно приблизить к нашей эпохе без потерь в оттенках. Культурные деятели как будто спустились с одиноких и опасных вершин, сталинских Эверестов ампира и показного героизма, где не хватало воздуха, и задышали свободно, но не без головокружения. За редкими исключениями советский андерграунд представляет собой сплошную эклектику, неразделимую на отдельные, рационально понятные элементы. Здесь было все — и великие французы начала XX века, и молодая кибернетика, и Дионисий с Рублевым как мастера нашей, родной формы, и, конечно, русский авангард.

Плюс проникавшая разными путями информация о западном искусстве. Всю эту изобразительность, так не походившую на то, чем зарабатывали художники 1930-1940-х, нужно было осмыслить, упростить, привести к общему знаменателю. Для Валерия Юрлова, одного из пионеров советской послевоенной абстракции, таким знаменателем стали коммуникации — в виде повторяющихся мотивов электрической розетки или схемы — и так называемые пары форм, исследования тождественности разных изобразительных мотивов от яблок до геометрических фигур.

Валерий Юрлов родился в 1932 году. Он учился у переживших чистки и гонения формалистов, во времена андерграунда не примыкал ни к одной из подпольных групп единомышленников и даже в эмиграцию попал сравнительно поздно — в середине 1990-х. Свою тему он нашел параллельно с Юрием Злотниковым, намного более известным экспериментатором конца 1950-х. Вдохновившись кибернетикой, Злотников в серии "Сигналы" делал картины как средства передачи информации. Для Юрлова абстрактная живопись тоже стала некоей верхушкой научно-технического айсберга, как раз тогда, когда в западной философии осмысление симбиоза человека и машины набирало обороты.

В то же время Юрлов ставит вездесущие коммуникации под сомнение, показывает их немоту, как, например, в работе "Время назад" с научно-фантастической датировкой "1900-1971". Тут старая фотография некоего собрания приклеена на кусок советских обоев с розеткой и проводом. В этом фрагменте узнаваемой реальности электричество и память находятся в своеобразной противофазе: всемогущая техника не может объяснить и возродить тех, кто на фотографии. Несовпадение человеческого опыта и средств его технического описания волнует Юрлова и в работах последних лет.

Так, "Запрограммированная жизнь" (2001) — это план путешествия на юг с информацией о вылетах, отелях и прочем, сопровождающийся фотографиями. В этой работе предугадывается главный вопрос современности — что было первым, отдых или пост в социальной сети?

Валентин Дьяконов

МинПром