Владимир Галицкий

Рынок труда является инерционным по отношению к реальным экономическим процессам, степень запаздывания — 2–3 месяца…

В условиях наступающего экономического кризиса эксперты все чаще говорят о возможном росте безработицы. Поочередно называются то пугающие, то обнадеживающие цифры. О том, как действительно сегодня обстоят дела на рынке труда и каких тенденций следует ожидать в будущем, «k:» рассказывает директор Государственного центра занятости Владимир Галицкий

– Какие изменения наметились сегодня на украинском рынке труда?

– На мой взгляд, наибольшие изменения, возможно, ожидают экспортоориентированные отрасли — это горно-металлургический комплекс и химическая промышленность. Также существенно изменятся показатели безработицы в финансовом и банковском секторе и строительстве. Я говорю «возможно», потому что сегодня ситуацию на рынке труда точно спрогнозировать не может никто, более или менее внятную картину мы увидим где-то в начале декабря.

– И все же какое увеличение безработицы вы ожидаете?

– Давайте посмотрим на цифры. Сегодня в горно-металлургическом комплексе работают 411 тыс. человек, в химпроме — 120 тыс., в строительстве — 510 тыс., в финансовой и банковской сфере — порядка 336 тыс. Мы считаем, что до середины марта в ГМК и химической промышленности будет уволено или сокращено от 25 до 30% рабочих мест. Даже если взять самый плохой сценарий — 30%, то это будет около 150 тыс. Берем строительство — в этой сфере мы не видим вообще никаких рисков, хорошие специалисты в этой отрасли — это остродефицитная профессия. Сегодня в нашей базе порядка 60 тыс. вакансий строительных специальностей, и применения себе не могут найти только единицы. Что касается банковской деятельности, то вы знаете хоть один банк, который сегодня объявлен банкротом? Нет. В банковской сфере просто произойдет оптимизация численности, сокращены будут максимум 7–10% сотрудников. Это еще 30 тыс. Итого у нас получается 180 тыс. уволенных. Теперь обратимся к нашим данным — на сегодняшний день в системе службы занятости стоит на учете 561 тыс. безработных. Допустим, станет их 700 тыс. — это далеко не критичная цифра. Ведь у нас 177 тыс. вакансий в базе, и даже если исходить из этого, то мы можем трудоустроить всех уволенных.

– Но ваши вакансии могут быть совершенно иными, чем должности сокращенных работников. Да, часть можно переучить, но на кого, к примеру, можно переучить банкира?

– Да на кого угодно, почему бы ему не переучиться на токаря или фрезеровщика? И я уверен, что если человеку действительно нужна работа, то он согласится и на такой вариант. Трагедия нашего времени в том, что молодое поколение к рабочим профессиям относится резко негативно. Самое время менять взгляды.

– Но если тот же банкир уволен, то вы должны найти ему работу с не меньшим доходом…

– Мы обязуемся найти ему работу, которая есть на рынке труда, а право этого человека идти туда работать или нет. Два раза он откажется от подходящей работы, а это та работа, которая соответствует образованию, профессии, квалификации и предоставляется в той же местности, где он проживает, — он лишается пособия, так гласит закон.

– Вернемся к цифрам безработицы, вы в своих расчетах учитываете только четыре отрасли. Остальных разве кризис не коснется? К примеру, хотя бы малый бизнес, сферу услуг…

– В этой связи я считаю, что сейчас основная задача — стабилизировать банковский сектор. И тогда все проблемы, о которых вы говорите, решатся сами собой. Да, не сразу. Но рынок труда является инерционным по отношению к реальным экономическим процессам, степень запаздывания — 2–3 месяца…. Так что я не считаю, что в других секторах будут серьезные проблемы с безработицей.

– В условиях экономического кризиса государство старается занять безработных на различных инфраструктурных проектах — строительство дорог, мостов… Ваше мнение, пойдет ли по такому пути Украина?

– Говорить об этом рано.

– А потом не будет поздно?

– Поздно не бывает никогда. Но главное, я не вижу сегодня рисков — безработица не примет социально острого масштабного характера. За девять месяцев 2007 года в службе занятости состояли на учете 1,96 млн. человек, сегодня — 1,8 млн. Ну будет у нас 2,1 млн. А в 2004 году ищущих работу было более 3 млн., вы это как-то чувствовали? Это все небольшие колебания. Правда, безработица может привести к негативным последствиям в городах, которые являются моноструктурными, то есть городах-спутниках огромных промышленных предприятий. Там возможны проблемы вроде роста преступности. Но надо понимать, что этот завод или комбинат не стоит в поле, ведь рядом процветает ряд других бизнесов. Это и сервис, и культура, и питание, и медицина, и образование…

– Да, но деньги на питание, медицину и культуру зарабатываются именно на заводе, в этих дополнительных бизнесах просто тратятся… Все эти вспомогательные бизнесы просто закроются…

– Мировой опыт показывает, что не закроются. На самом деле нагнетают ситуацию непонятно зачем, ничего страшного на рынке труда сегодня не происходит.

-Не секрет, что многих сейчас отправляют в неоплачиваемые отпуска, сокращают рабочую неделю до 2–3 дней. Есть ли у государства механизмы помощи таким людям?

– Мы мониторим ситуацию по этому вопросу. И на сегодняшний день по опросам предприятий только около 25 тыс. человек отправлены в неоплачиваемые отпуска и около 80 тыс. работают в режиме неполного рабочего дня. Что касается помощи, то сейчас у нас нет ни возможностей, ни инструментов. Эти люди не уволены, и закон позволяет работодателю таким образом экономить расходы на оплату труда. В принципе механизм помощи таким гражданам у нас разработан в виде эксперимента — так называемая частичная безработица. Но на протяжении 2002–2003 годов в службу по частичной безработице не обратился никто, и соответствующая норма была вычеркнута из закона. Но в случае необходимости этот механизм можно вернуть, мы сейчас рассматриваем возможные изменения в Закон «О занятости населения». Но, подчеркиваю, пока необходимости в этом нет.

– А если необходимость возникнет, достаточно ли средств у фонда страхования на случай безработицы, чтобы выплатить пособия всем нуждающимся?

– На сегодняшний день — да. Но спрогнозировать ситуацию на дальнейшее никто не сможет. Что правда, снижение поступлений в фонд наблюдается уже сейчас, и мы на данный момент просчитываем объемы снижения. Но пока я цифры назвать не могу.

– И все же, если денег не будет хватать, как планируете решать эту проблему? Бюджетные дотации?

– Нет, самый оптимальный вариант — это перераспределение страхового тарифа. У нас сейчас четыре фонда, вот и будем пересматривать тариф в рамках общего страхового тарифа.

– Пока что речь шла только о перераспределении в пользу Пенсионного фонда… Вы не думаете, что тариф может быть пересмотрен как раз не в вашу пользу?

– Не думаю, что это произойдет. Второй вариант, у нас есть резервы, видимо, придется их немного «подъесть».

Насколько остро сейчас встанет проблема трудоустройства молодых специалистов — выпускников вузов? Ведь наши высшие учебные заведения выпускают в основном менеджеров и экономистов, на которых спрос сейчас резко падает.

Достаточно остро. И нам уже давно приходится переучивать тех, кто не трудоустроился сам. Я думаю, что тут вопрос надо решать жестко — должно быть возрождено понятие работы по распределению. Такой проект закона уже есть. Проучился на государственные деньги — будь добр отработать полтора-два года там, куда направят. А нет — прокуратура, вплоть до возвращения денег, которые государство вложило в обучение. Я думаю, что в течение года эта норма будет введена.

– Сейчас наблюдается тенденция к возвращению гастарбайтеров. Их вы планируете трудоустраивать?

– Я очень рад, что наши люди возвращаются в Украину. Но я не думаю, что вернется большое количество. Дело в том, что наши люди за границей работают в основном нелегально, они там бесправны, а значит, западному работодателю выгоднее уволить официально работающего гражданина своей страны, которому просто так нельзя урезать зарплату или не выплатить премию, чем нашего нелегала. Поэтому особого бума возвращений мы не ожидаем.