Парламентский кризис

Новая для Украины система парламентской коалиции большинства, которая на практике ознаменовалась двумя кризисами подряд, вызвала вопрос об их (коалиций) применении и быстро породила тезис о непригодности, а значит, о потребности отменить такой принцип формирования правительства. Действительно ли стоит рубануть с плеча, как мы это в Украине любим, и к черту всю эту коалициаду? Стоит поразмыслить, ведь, утверждаем, не коалиционный способ формирования правительства приводит к трудностям в политическом процессе. Скорее всего, речь должна идти о расширении вариантов выхода из правительственных кризисов, которые вполне могут иметь место наряду с кризисами парламентских коалиций, о роли внутрипартийной демократии и о роли договоренностей в политике.

Даже неспециалисту ясно, что коалиция парламентского большинства, как и, собственно, любой другой способ формирования правительства, имеет свои преимущества и недостатки. Из минимума преимуществ — реальные рычаги политического влияния у партий, полученная ими возможность проводить интересы тех групп, которые составляют социальную базу партии (в украинских условиях — территориальную), опора исполнительной власти на большинство в законодательном органе, выше обычной стойкость правительства (можно только представить себе, сколько времени продержалось бы в Украине любое из правительств, если бы оно формировалось парламентским меньшинством!). Среди потенциальных рисков — отсутствие конституционного регулирования процедур в случаях правительственных кризисов, в частности, процедуры ротации главы правительства в случае его неспособности выполнять свои обязанности или в случае смены партийного лидера. А, между тем, Конституция должна предусматривать способы выхода из гипотетических кризисных ситуаций. Замена в 2007-м Тони Блера на посту премьер-министра Великобритании фигурой Гордона Брауна стала предполагаемым спасением для лейбористов, способом продолжать проводить свою линию без смены правительства, а возможной — благодаря демократическому характеру партийной и политической жизни Британии. Такого рода процедура в некоторых случаях могла бы подойти для решения правительственных кризисов в нашей политической системе. Но ожидают ли ее в украинской политической системе, где правят бал партии другой природы, и их запросы не способна ограничить действующая Конституция?

С приходом в украинскую политику во второй половине 90-х крепких бизнесменов, которые обрели свой капитал не за чашкой кофе, в ней обосновался присущий бизнесу того времени характер поведения. Партии стали организовываться как «предприятия претендентов» с соответствующей структурой и менеджментом. Жизненный цикл таких партий стал зависеть не от стойкости и востребованности принципов платформы, а от циклов финансовой состоятельности владельца. Подход к партии как к собственности очень быстро вылился в подход к государству как собственности, а способы приобретения собственности — в способы приобретения власти. Такому типу политического поведения присуща успешность авторитарного лидерства, а подкармливать эти амбиции в социально озабоченной, падкой на популизм и внушение Украине, где каждому потребителю популизма в то же время грезится потребность в «сильной руке», нетрудно. И тогда возникает мираж, что весь мир «в кармане», и нужно только отбросить надокучливое нудное морализаторство и переступить через правила. Когда правил нет — то просто трудно ехать, когда ими пренебрегают — это движение по «встречной», когда все одинаково рискуют.

Не секрет, что конфликт в украинском парламенте коренится не столько в несовершенстве процедуры привода правительства и якобы сложности удержания большинства в парламенте, сколько в намерении «солдат» срочно стать «генералами», просто-напросто переписав с другими «дедами» устав, изменив по ходу конституционное регулирование системы власти в государстве. Первым тогда сломалось данное партнерам по коалиции слово, демонстрируя всему обществу, что иметь дело с трастами и монополиями, которые перешли с 90-х в политику и обрели вид партий, — дело ненадежное.

Кризис доверия развернулся, когда грандиозный бизнес-план перераспределения власти, который продвигался на парламентской бирже, несвоевременно для него столкнулся с принципиально другим подходом к пониманию политического партнерства. И уже не суть важен юридический статус коалиционного соглашения, как и споры о нем, которые ведутся, чтобы попытаться доказать, что подписанные руководителями политических сил обязательства ничего не стоят, вплоть до отрицания самого факта существования договоренностей. (Убийственный тезис «нет коалиции — нет и соглашения» наталкивает на сомнение, следует ли признавать завещание, если составитель отдал Богу душу.) В свое время одно из соглашений, в котором мне довелось выступить контрагентом, было гарантировано на клочке бумаги, но ни одна из сторон не сомневалась в том, что контракт будет заключен и выполнен. Подобного рода примеров достаточно в жизни каждого, но не так много в политике. Если в политической культуре просторно таким «маневрам», как несоблюдение Конституции, невыполнение законов и игнорирование указов, то будет ли кто-то прислушиваться к самому такому документу, как коалиционное соглашение, только потому, что он обретет ранг закона или даже постановления парламента? Кажется, в таком случае он сгодится только для того, чтобы можно было долго и бесперспективно судиться.

Политика не только побуждает к выбору общество, но и внутри своего поля создает ситуации выбора, которые в конечном счете формируют устоявшиеся правила, которые обретают статус неписаных традиций, например, в британском парламенте таковым является неформальное правило проводить консультации между представителями проправительственной партии и парламентской оппозиции по всем вопросам парламентской жизни, которые называются «обычными путями». На эти пути никто никого не затаскивает, просто исторически сложилось так, что политика там стала профессиональным делом джентльменов, а потому является делом чести.

Украина также начинает идти по пути введения новых правил в политике, отстаиваемых ради ответственного поведения политиков. Последний парламентский кризис, который, в соответствии с требованиями Конституции Украины, пока не будет других, должен быть решен исключительно путем внеочередных выборов, является на самом деле кризисом роста, а поэтому среди его плодов должны быть и здоровые. Понятно, что не скоро, но на украинской политической ниве обретает шанс установиться старая как мир неписаная традиция «сказано — завязано». Тогда парламентских коллизий, порождаемых нынешней парадигмой «хозяев своего слова», станет намного меньше.