Нога судьбы

Экранную Матильду и ее исторический прототип сравнивает Татьяна Кузнецова.

В Советском Союзе каждый школьник (балетный, во всяком случае) знал, кем была Матильда Кшесинская. «Любовница последнего русского царя в бытность его наследником и двух великих князей, эта женщина, несомненно, занимает место в ряду “роковых” героинь истории» — так начинает главку о ней в двухтомнике 1972 года «Русский балетный театр начала ХХ века» Вера Красовская.

Невозмутимая констатация была необходима ленинградскому профессору для анализа творчества Кшесинской и в советских подростках не вызывала ни возмущения, ни зависти: тогдашние правители выглядели слишком уж дряхлыми.

Обстоятельства знакомства Матильды с наследником престола подробнее всего описаны в ее мемуарах. Написанные в конце 1950-х, они были прочитаны членами династии Романовых еще в рукописи, причем великая княгиня Мария Павловна предложила себя в качестве переводчика на английский.

Тот факт, что именно Александр III усадил 17-летню Малю рядом со своим 22-летним сыном во время ужина после выпускного концерта 1890 года, напутствовав их: «Смотрите только, не флиртуйте слишком», после чего флирт разгорелся незамедлительно, никогда ни у кого сомнений не вызывал.

Другое дело, что история сохранила разные образы Матильды. В 1910 году о 38-летней царице петербургской сцены директор Императорских театров Теляковский писал в дневнике: «Все довольны, все рады и прославляют необыкновенную, технически сильную, нравственно нахальную, циничную, наглую балерину, живущую одновременно с двумя великими князьями и не только это не скрывающую, а, напротив, вплетающую и это искусство в свой вонючий циничный венок людской падали и разврата».

У Алексея Учителя эта же женщина в 24 года прекрасна и почти невинна. Во всяком случае, влюблена до самозабвенности в единственного мужчину своей жизни. Перенеся роман наследника и балерины на несколько лет вперед, на время его женитьбы и коронации, режиссер заставил страстного кино-Николая выбирать — любовь или долг. Самое забавное, что публика проглотила эту «клюкву» как исторический факт: одни одобряли верный выбор, другие возмущались, что царя вообще заставили выбирать.

В реальности Матильда была еще той штучкой: уже в 14 лет в «именьице» своих родителей (многодетная семья артистов балета жила на удивление широко) она вскружила голову молодому англичанину, сходив с ним по грибы. Англичанин забыл невесту, писал страстные письма Мале, но 14-летняя кокетка незамедлительно дала ему отставку. «Это был первый грех на моей совести»,— лукаво вздыхает она в мемуарах. В фильме из англичанина вырос Воронцов Данилы Козловского со своей в буквальном смысле пламенной страстью.

Да, наследник захаживал к Мале в артистическую уборную, она мило называла это «свободно поболтать вдвоем». Но практичная балерина, понимавшая, что роман с Ники — явление временное, моментально обросла связями. У нее бывали «не только молодые великие князья, но и старшие» (и далее в мемуарах — список из десятка титулованных имен). В кругу высшей аристократии, среди которой она выбирала и мужей, и любовников, Матильде и предстояло вращаться годами, играя видную роль не только в светской и балетной, но и в политической жизни России.

Но не это интересует режиссера. Матильды-честолюбицы, Матильды-политика, Матильды-коммерсанта, Матильды-интриганки в фильме нет. Балета тоже маловато, потому и проблем с ним немного. Постановкой и репетициями ведал хореограф Алексей Мирошниченко — петербуржец и знаток классики. Труппу Мариинки отлично сыграла пермская школа, юная прима из Перми Дарья Тихонова с ее чудесными ножками отлично крутила фуэте и прыгала па-де-ша вместо актрисы Ольшанской.

Исторические подробности не забыты: к коронации ставили именно балет «Жемчужина», и Пьерина Леньяни танцевала главную партию, и Кшесинская тоже танцевала, несмотря на противодействие министерства двора. Конечно, не так, как в фильме,— вырвавшись на сцену из лап охранки, по-базарному вытесняя соперницу в dos-a-dos и устраивая соревнование по фуэте. Реальная Кшесинская, пустив в ход все свои связи, заставила включить в уже готовый балет роль для себя — композитор Дриго быстренько сочинил музыку, а балетмейстер Петипа поставил па-де-де Желтой жемчужины.

Но не в одном фуэте, разумеется, превосходство балерины, хотя фирменный трюк Пьерины Леньяни кружил головы всем русским артисткам. Для Кшесинской жизненно важно было оказаться полновластной хозяйкой Мариинского театра. Ей это удалось только в 1901-м, когда Леньяни не продлили контракт, то есть через семь лет после окончания романа с наследником.

Что до пикантной сцены в начале фильма — с развязавшейся бретелькой и нежданно открывшимся взорам царской семьи соском Матильды, то такое в балете случается. Правда, по недосмотру костюмерш, а не стараниями соперницы. Помню, на школьном концерте у моей сокурсницы резинка от лифа оторвалась в самом начале прыжковой вариации из «Пахиты»: девушка рыдала, безуспешно пыталась удержать в кулаке и лиф, и резинку, но со сцены не ушла — такова балетная дисциплина.

Другое дело, что в биографии Матильды подобных историй не случалось — ее костюмерши были вышколены образцово. Но режиссер Учитель решил доходчиво объяснить «простому зрителю», почему Николая вдруг сразила любовная напасть. И конечно, только для кухарок, управляющих государством, можно изобрести сцену, в которой балерина Леньяни опаздывает на выход в коронационном балете, поскольку великому князю Владимиру Александровичу приспичило попользовать ее в какой-то подсобке. Что ж, каков зритель, таков и фильм. И наоборот.

Не только зрители выходящей на экраны «Матильды» вынуждены будут смотреть, по существу, уже совершенно не тот фильм, который еще год назад предполагал им показывать режиссер Алексей Учитель. Ситуация вокруг ленты с таким медийным отягощением делает крайне сложной работу критика: «выбросить» из обычной мелодрамы обстоятельства ее появления — работа рутинная с точки зрения технологии, но не психологии. 

МинПром