Почему Москве сложно идти на компромисс с Киевом

Акции протеста в Восточной Украине с захватом зданий, провозглашением нового статуса, требованиями проведения референдума, федерализации или присоединения к РФ ставят российские власти в неоднозначное положение.

Москва не может дистанцироваться от так называемого антимайдана, какие бы причудливые формы ни обретало его стремление стать независимым от Киева и новых украинских властей. Что бы ни делали протестующие в восточных регионах Украины, это вполне вписывается в интерпретационную матрицу, предлагаемую российскими властями через федеральное ТВ: власть в Киеве захватила хунта, Россия своих не сдает, русскоязычное население нужно защитить от разгула фашистов. МИД или президент РФ могут брать паузу на анализ ситуации, предоставляя «Единой России» право поддержать «волю жителей восточных регионов» первой. Однако диапазон возможных реакций у российского государства довольно узкий.

Это обстоятельство усложняет России любые потенциальные переговоры практически с любой киевской властью. Успешные переговоры предполагают, что обе стороны, изначально находясь на твердых, порой даже радикальных позициях, могут сделать шаг или два назад. Однако поле России для подобных маневров может ограничиваться бескомпромиссностью протестующих в восточных регионах Украины. Если они заявляют, что защитить их от «бандеровцев» может только вхождение в состав РФ, если эти слова уже растиражированы российскими СМИ и встроились в общую концепцию последних месяцев, то всякий шаг назад, отказ от радикальной повестки может выглядеть как капитуляция. Единственно возможным поведением кажется давление, демонстрация возможных угроз.

Российская власть изначально делала ставку исключительно на Виктора Януковича и объединенную вокруг него элиту. Эта ставка проиграла, а новая была сделана не на диалог с Киевом, а на конфликт с ним и возгонку патриотических настроений внутри РФ. Как итог – новые киевские власти не готовы воспринимать российские инициативы, звучащие компромиссно, например инициативу федерализации по-прежнему единой Украины, включающей в себя и юго-восточные области. Ни один из серьезных претендентов на пост президента Украины не поддержал идею федерализации, которую воспринимают как «троянского коня» Москвы.

В Москве изначально должны были понимать, что нынешняя политическая элита Украины представлена не только радикалами, но и людьми, готовыми искать компромисс. Тем не менее за последние месяцы российская власть не сделала ничего, чтобы стимулировать прагматизм украинских политиков. Напротив, было сделано все, чтобы их позиция становилась подчеркнуто антироссийской, а любой поиск компромисса принимался обществом в штыки.

Правящая элита России и персонально Владимир Путин серьезно накачали свой рейтинг на крымской истории. У таких высоких показателей есть обратная сторона. Она заключается в том, что власть становится заложницей социальных групп, являющихся носителями патриотических, неоимперских, советско-ностальгических, национал-реваншистских настроений. Эти группы требуют от власти «не останавливаться на Крыме». Они одобрят только силовой язык в разговоре с Киевом. Если президент России говорит о русских как о самом большом разъединенном народе, он должен поддерживать любые инициативы русскоговорящих по восстановлению единства.

Крымская история привела к тому, что российской власти куда важнее убедить внутреннюю аудиторию в своей последовательности, чем международное сообщество в правомерности своих действий или Киев в рациональности и спасительности своих предложений.