Приходите завтра

Саммит G20 не остановил кризис.

Инициаторы саммита лидеров «большой двадцатки», объединяющей крупнейшие экономики мира (G20), ставили амбициозную цель: глубоко реформировать международную финансовую систему, чтобы сделать невозможным повторение крупномасштабного кризиса. Президент Франции Николя Саркози сравнивал саммит с Бреттон-Вудской конференцией 1944 года, которая заложила основы мировой денежной системы на три следующие десятилетия и сделала главной валютой американский доллар.

Однако состоявшийся 14–15 ноября в Вашингтоне саммит G20 принес весьма скромные результаты. Во-первых, страны договорились усилить регулирование финансовых рынков. Во-вторых, ношу помощи наиболее пострадавшим от кризиса государствам должны понести не только развитые, но и самые богатые развивающиеся страны (это могут быть Китай, Саудовская Аравия, Бразилия и Россия). В качестве бонуса они получат увеличение своего влияния в главных мировых финансовых организациях — Международном валютном фонде и Всемирном банке. Третье ключевое положение декларации — обязательство участников G20, на долю которых приходится более 80% мировой торговли, отказаться от установления протекционистских барьеров в движении товаров и капиталов.

Понятное дело, что эти полумеры не помогли ослабить финансовый кризис. Индексы мировых бирж продолжают падать, отражая пессимистичные прогнозы инвесторов относительно ближайшего будущего мировой экономики. По словам большинства экономистов, саммит и не мог быть результативным. Крупнейшую экономику мира — американскую — на встрече представлял без пяти минут экс-президент Джордж Буш. Кроме того, между участниками «большой двадцатки» существуют разногласия, которые на удалось преодолеть: страны ЕС настаивают на серьезном ужесточении контроля над финансовыми рынками, тогда как США считают, что регулирование должно быть ограниченным. Но главная проблема не в спорах участников саммита. Основные звучавшие на форуме идеи — усиление регулирования и увеличение государственных вливаний в экономику не новы. Эти меры смогли предотвратить коллапс финансовой системы в последние месяцы, но не преодолели главную движущую силу кризиса — недоверие между банками, компаниями и регуляторами.

Основой для недоверия является то, что финансистами и бизнесменам до конца не понятны причины кризиса (среди которых называют, например, крах системы управления рисками или избыточное увеличение денежной массы) и потенциальная глубина потрясений. Неопределенность не позволяет выработать рецепты преодоления кризиса. Поэтому с результативными саммитами G20 придется подождать. Бреттон-Вудская система была создана через 15 лет после начала Великой депрессии, а подписанию итоговых документов предшествовали три года подготовки.

С деньгами становилось туго. После краха нескольких крупнейших банкирских домов в Восточных штатах положение настолько ухудшилось, что по всей стране не осталось ни единого банка, который не потребовал бы возврата выданных ссуд. Харниш очутился на мели, и очутился потому, что впервые в жизни решил стать солидным финансистом.
Джек Лондон, «Время-не-ждет»