С копьем на Януковича

Заключительная речь экс-министра МВД Юрия Луценко в суде войдет если не в историю, то в учебник по политологии. Хотя эксперты по-разному оценивают политическую силу его слова.

Как сообщали «i», для экс-министра за служебные поощрения своего водителя и празднование Дня милиции на широкую ногу прокуроры потребовали 4,5 года заключения («озолоченному» водителю — три условно).

Многие издания анонсировали «последнее слово» Юрия Луценко, и он не подкачал. Выдал по полной. Его страстная речь напомнила выступление революционера Павла Власова из романа Горького «Мать», который так назойливо заставляли читать в советской школе. Но это хрестоматийный пример, когда обвиняемый становится обвинителем. Власов обещал победить, и Луценко завершил свое пламенное выступление фразой: «Победа будет за нами».

Юрий Витальевич задал высокую планку для пиара, поскольку приводит цитаты из классиков в диапазоне от Эсхила до Лины Костенко. Не знаю, усилит ли Луценко явку народа на избирательные участки проголосовать против Партии регионов, но культурный уровень народа поднимет. Экс-министр продемонстрировал образец метафоричности и публицистической остроты. Раньше я знал в качестве персонажа Тень отца Гамлета, теперь мы услышали о Тени Тигипко. Луценко в борьбе с властью привлек весь культурный пантеон: от Прометея до Швейка.

Даже поэтому стоит процитировать этот ораторский шедевр, а то в последние годы мы слишком привыкли к косноязычию украинского истеблишмента. Речь еще во время произнесения стала активно цитироваться информагентствами и соцсетями. Не откажем и мы себе в этом удовольствии.

«Те, кто заказал политическую расправу надо мной и Тимошенко, вынудили нас стать символами».

«Я взял заключительную часть обвинительного вывода прокуратуры и обнаружил там 61 вранье».

«Ненаказанное зло генерирует. А теперь мстит за свой страх».

«Перефразируя моего любимого Хемингуэя: «Тюрьма — не самое худшее в жизни. Трусость хуже, измена хуже, эгоизм хуже». Сейчас довольно часто используют фразу, что я и Юля — сами виноваты. Мол, могли бы изменить страну, в том числе, и судебную систему. То, что я виноват в ошибках, я неоднократно признавал. Но смею напомнить о том, что я был министром внутренних дел, а не министром юстиции».

«Ошибкой была группа «Народная самооборона» в парламенте. Я не продавал ни одного места в списках в ВР и рассчитывал на порядочность тех, кого годами знал по работе в оппозиции и милиции. Но Ключевский был прав, когда говорил: «Христы появляются редко, словно кометы, но иуды не переводятся, как комары».

«На дверях тюрем уже пора писать: «Не убий, не укради — власть Партии регионов не терпит конкурентов!».

«Иногда кажется, что министры и губернаторы сами стесняются своего казнокрадства, но эти кровососы держатся за отведенные для ограбления вотчины безо всякого стыда. Яркий пример — Тигипко, который споткнулся о собственную тень 2004 г. и политически перестал существовать, слился с правящей мафией».

«Эта власть может положить конец коррупции только суицидом».

«Есть копье, которым можно убить межигирского дракона,— это максимальная явка и тотальный контроль на выборах. Каждый должен стать частью избирательного процесса».

«Страна нуждается в инъекции оптимизма».

«Вместо капитана государственного корабля мы получили самовлюбленного Плюшкина, который собирает в своем «межигирском Версале» миллиарды денег, тысячи гектаров охотничьих угодий и коллекцию посаженых оппонентов».

«Я не только верю, а гарантирую — нас не сломать».

Поскольку речь господина Луценко может служить образцом для учебника по политологии, мы попросили оценить ее ведущих экспертов в этой области.

Вадим Карасев, директор Института глобальных стратегий: «Я бы сравнил Луценко не с Павлом Власовым, а с Георгием Димитровым на процессе тридцатых годов. Но речь Луценко, чтобы изменить ситуацию, должна выйти из online в offline: на радио, телевидение. Ораторское искусство было модно в 2004-2005 гг. Потом люди слова подвели в делах. Но процесс накопления раздражения властью выплеснется в какой-то протестной форме. Речь Луценко — работа на перспективу».

Михаил Погребинский, директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии: «Луценко — шут. Абсолютно беспринципный, циничный человек. Его властям надо скорее выпустить, чтобы очевидной стала его никчемность. А они из него героя делают. И этого я никак не могу понять».

Владимир Фесенко, директор Центра прикладных исследований «Пента»: «Луценко — талантливый публицист. Явно для истории свою речь готовил. Не думаю, что она окажет сильное влияние на политический процесс. Образы, афоризмы — запоминаются. Но идея нужна. Я вспоминаю только одну фразу, которая сильно повлияла на текущий процесс,— это определение Навального «Единой России» — «партия жуликов и воров». А в Луценко публицист всегда побеждал политика. Но его слово усиливается из-за решетки. И это — заслуга власти. Он даже как-то заметил, что его судят «за язык». И в учебник политологии, как образец политической мысли, эта речь точно войдет».

Константин Рылев