Орквопросы

Последний фильм трилогии "Хоббит" — "Битва пяти воинств" (The Hobbit: The Battle of the Five Armies) — ставит точку в эпопее Питера Джексона о Средиземье, начатой в 2001 году трехтомной экранизацией "Властелина колец" (The Lord of the Rings) Дж. Р. Р. Толкина.

Самым эффектным и зрелищным персонажем предыдущего фильма "Хоббит: Пустошь Смауга" (The Hobbit: The Desolation of Smaug) был соответственно дракон Смауг, и в прологе новой картины авторы не отказывают себе в удовольствии выпустить его на бис. Рассвирепевший дракон устраивает пиротехнический праздник в Озерном городе, обитатели которого не могут пробить драконью чешую своими жалкими стрелами, пока человеческий предводитель Бард (Люк Эванс) не получает из рук крошки сына спецстрелу калибра с добрую базуку.

Самонадеянный Смауг продолжает быковать ("Тебя не ждет ничего, кроме смерти"), однако лучник-виртуоз мучительно долго целится, положив стрелу на плечо дрожащему сыну, после чего все-таки заваливает змея.

Тем временем остальные персонажи в преддверии финиша не спеша улаживают различные мелкие дела. Королева эльфов Галадриэль (Кейт Бланшетт) вызволяет из плена волшебника Гэндальфа (Иэн Маккеллен), параллельно опуская ниже плинтуса призрак Саурона, которому она объясняет, что у него нет ни имени, ни лица, ни формы (что немного жаль, потому что смотреть на какие-то абстрактные огненные разводы на экране не слишком интересно, особенно после красавчика-дракона).

Зато продолжает радовать женский глаз самый смазливый гном (Эйдан Тернер), ухлестывающий за рыжей эльфийкой (Эванджелин Лилли), однако сын эльфийского короля Леголас (Орландо Блум) пресекает интрижку в зародыше. Сам король (Ли Пейс) по-прежнему делает полумесяцем мохнатую бровь и скачет на олене с размахом рогов в человеческий рост, хотя в разгар битвы это не всегда удобно. Из оставшихся после Смауга сокровищ эльфийский король хочет получить самоцветы "белее цвета звезд", однако с этим не торопится соглашаться гномий король Торин (Ричард Армитидж).

Попав в закрома Смауга, он начинает ужасно чахнуть над златом, но больше всего мечтает о завалявшемся где-то среди золотых россыпей могущественном артефакте Аркенстоне — это гладко обточенная стекляха с переливающимися внутри розовыми и голубыми бликами, выполняющая примерно ту же психологическую функцию, что кольцо всевластия во "Властелине колец", то есть меняющая его владельца не в лучшую сторону.

Нипочем любые волшебные приблуды только просветленному хоббиту Бильбо Бэггинсу (Мартин Фриман), вместе с Гэндальфом пытающемуся направить переговорный процесс между различными политическими силами в конструктивное русло. Ни гномы, ни эльфы не сильны в дипломатии и не склонны к компромиссам, не говоря уж о людях, так что победа этого тройственного союза над более сплоченными орками долгое время остается под вопросом.

С обозначенными в названии "пятью воинствами" вообще нет полной ясности, кого следует считать пятой армией: в какой-то момент на сцене появляется армия "железностопов" с предводителем верхом на кабане, тут же из-под земли вывинчиваются гигантские черви-оборотни (но, увы, быстро исчезают и больше не появляются), кроме того, с суеверным ужасом упоминаются какие-то жуткие "землееды" (на них тоже хотелось бы взглянуть хоть одним глазком), а ближе к завершению битвы оказывают поддержку с воздуха медведи, прилетевшие на орлах.

Одним из сравнительно новых для эпопеи аттракционов становится аттракцион человеческой жадности и трусости: характерно, что ни среди гномов, ни среди эльфов нет ни одного по-настоящему отрицательного персонажа, и только среди людей встречается откровенный подонок (Райан Гейдж), приспешник бургомистра Озерного города, горбатый и с плохими зубами, даже и внешне недалеко ушедший от гадких орков. Ближе к концу он смывается с поля боя самым позорным образом, переодевшись в женское платье и набив корсет золотом,— кому достались остальные священные цацки и как их делили победители, так и остается неизвестным.

Эпилог авторы предпочитают посвятить стяжательским нравам хоббитов, пустивших имущество Бильбо с молотка после 15 месяцев его отсутствия, после чего показывают уже старенького Бильбо и тем самым как бы приглашают немедля запустить всю эту грандиозную толкиновско-джексоновскую шарманку с самого начала, которое превратилось в середину.

Теперь у поклонников эпопеи есть шанс проверить: если до скромного тоненького "Хоббита", стоявшего где-то на дальней полке, кинематографистам оказалось легче дотянуться, подставив три увесистых тома "Властелина колец", то вдруг и высококалорийный "Властелин" будет легче усваиваться после такого возбуждающего аппетит аперитива, как "Хоббит".

Лидия Маслова

МинПром