Банки на пороге перемен

Нынешний кризис банковской системы Украины, спровоцированный девальвацией гривны, сулит большие перемены. Но принесет ли санация дополнительную устойчивость и состоится ли она вообще – сейчас не до конца понятно даже в тех кабинетах, где и принимаются решения.

Лучше меньше, но лучше?

О необходимости уменьшения количества игроков на финансовом рынке в Нацбанке и профильном комитете Верховной Рады начали говорить еще в 2006 году. Главный аргумент – низкая управляемость системы со стороны государства при таком большом количестве банков. Но дальше рассуждений дело так и не пошло ни при Владимире Стельмахе, ни при Сергее Арбузове, ни при Игоре Соркине. Скорее, наоборот. Если в 2008 в Украине насчитывалось 175 банков, то в 2014 их стало уже 180. При этом несколько банков за этот период были ликвидированы.

Но вот в конце мая нынешнего года начальник департамента стратегии и реформирования банковской системы НБУ Владислав Рашкован сообщил в интервью СМИ, что Национальный банк изучает вопрос об уменьшении количества финансовых учреждений в Украине. По его словам, в системе много слабых банков и это проблема. Но самое главное, что к таковым были причислены не только недокапитализированные или неплатежеспособные банки, а еще и те, у которых нет устойчивой бизнес-модели для будущего развития.

С точки зрения государственного надзора это действительно новация. Для того чтобы не забрали лицензию, банку теперь недостаточно исправно выполнять платежные обязательства перед клиентами и отвечать установленным показателям адекватности регулятивного капитала. Отныне требуется еще и бизнес-модель. Вопрос лишь в том, кто и как определит ее устойчивость? На самом деле полный и исчерпывающий ответ на него может дать только практика. То есть, как говорится, жизнь покажет.

Ну, а если измерять устойчивость будут ответственные работники НБУ, то это легко может превратиться в очередную "стрижку" банкиров. Которые все понесенные расходы не замедлят переложить на своих клиентов тем или иным способом – по классической схеме пресловутого налога на коррупцию. Кроме того, после прихода к руководству НБУ коменданта Евромайдана Степана Кубива появились опасные признаки политизации работы регулятора. Хотя, казалось бы, финансы и политику никак нельзя сваливать в одну кучу: уж слишком взрывоопасная получается смесь и слишком непредсказуемые последствия.

Например, если смотреть, кому и сколько НБУ при С.Кубиве выдал рефинансирования, то получается, что больше всего досталось банкам, владельцы которых имеют отношение к нынешней власти. "ПриватБанк" днепропетровского губернатора Игоря Коломойского получил 35% от всего объема выданных кредитов, государственный "Ощадбанк", которым сейчас опять рулит Андрей Пышный, соратник премьера Арсения Яценюка, – 19,6%. VAB Bank, лояльный к "Батькивщине" аграрного миллиардера Олега Бахматюка, – 5,7%. "Финансы и кредит", близкий к "Батькивщине" депутата Верховной Рады Константина Жеваго, – 4,6%. Ну, и скандальный газовый олигарх Дмитрий Фирташ – тоже далеко не чужой человек для новой власти. Поэтому и принадлежащий ему "Надра Банк" получил 3,2% от всего выданного рефинансирования.

Итого на них пришлось две трети денежных средств, брошенных Нацбанком на поддержку ликвидности в связи с массовым изъятием депозитов вкладчиками. Для сравнения: относящийся к категории крупных Всеукраинский банк развития, принадлежащий старшему сыну беглого экс-президента Украины Александру Януковичу, получил всего 1,1%, Укрсоцбанк – 1%, "Альфа-банк Украина" – 0,32%. Можно, конечно, объяснить эти цифры следующим образом: больше всего вклады почему-то забирали в банках, близких к нынешней власти. Поэтому и потребность у них была тоже больше. Но в это слабо верится. Отток в наличный сектор обращения шел с одинаковой интенсивностью у всех финучреждений.

Кроме того, все банки, признанные в последнее время проблемными, принадлежат представителям прежней власти. Так, с середины апреля идет ликвидация банка "Даниель", который связывают с авторитетным депутатом ВР от Партии регионов Юрием Иванющенко. В конце мая временная администрация фонда гарантирования вкладов физлиц введена в "Промэкономбанк", тоже связанный с Ю.Иванющенко. И, наконец, такая же мера рассматривается в отношении "Захидинкомбанка", имеющего отношение к тому же Ю.Иванющенко.

Под угрозой ликвидации и "Брокбизнесбанк" еще недавно всесильного харьковского зиц-олигарха Сергея Курченко. Все это больше похоже на сведение счетов, чем на случайное совпадение. Поэтому опасность, что и механизм санации станет дубинкой в диалоге власти с политическими оппонентами – весьма велика. В этом случае из банковской системы исчезнут не слабые финучреждения, а неугодные. То есть при евромайдановце С.Кубиве устойчивость бизнес-модели развития будет определяться НБУ исходя из революционной целесообразности.

Тест на вшивость от МВФ

Начатые в конце мая по требованию Международного валютного фонда стресс-тесты для 35 крупнейших банков Украины практически гарантированно выявят несоответствие показателей устойчивости к нормативным для большинства из них. А все из-за глубокой девальвации гривны, которую сами же банкиры и устроили. Правда, это не станет поводом для исчезновения финучреждений. Все-таки у крупных игроков есть возможности тем или иным способом обеспечить необходимую докапитализацию. Во всяком случае, так уже было в IV квартале 2008, когда МВФ запустил предыдущую кредитную программу для Украины. Но раскошелиться на поддержку собственникам крупных банков придется.

Но не это сейчас головная боль для банкиров. Основой проблемой остается отток денег, связанный с революционными событиями в Киеве и последующими военными действиями на Донбассе. Можно сказать, что сейчас по своему объему он уже значительно превысил показатели кризиса 2008-2009 годов.

Средства, снятые с депозитов украинскими вкладчиками, по данным НБУ

Месяц	январь	февраль	март	апрель
Сумма, млрд	15,382 грн.	21,07 грн. 1,755 долл.	12,5 грн. 2,0 долл.	0,9 грн. 1,0 долл.

По итогам апреля можно говорить о некотором замедлении утечки, но это связано не с уменьшением панических настроений среди вкладчиков, а с заградительными мерами со стороны регулятора. Сам Нацбанк не считает, что угроза осушения банковской системы миновала. Поэтому с 1 июня продлил еще на три месяца ограничения на снятие денег с валютных счетов населения – не более 15 тыс. грн. в эквиваленте за сутки для одного физлица. Кроме того, дополнительно установлены лимиты на изъятие со счетов в национальной валюте – до 150 тыс. грн. за сутки для одного физлица.

В этих условиях объемы докапитализации для соответствия нормативам адекватности украинских банков по итогам тестирования МВФ существенно возрастают. Нацбанк со своей стороны пытается им помочь, снизив с 19 мая требования по обязательному ежедневному резервированию средств на корсчете НБУ с 50% до 40%. По оценкам регулятора, таким образом финучреждения дополнительно получат 4 млрд грн. для поддержки ликвидности. Это несколько сглаживает остроту проблемы, но, конечно же, не решает ее полностью – с учетом величины изымаемых вкладчиками сумм.

Любопытно, что данная проблема наиболее остро стоит как раз перед крупнейшими и крупными банками, подлежащими тестированию МВФ. Именно они наиболее активно занимались розничным бизнесом, привлекая на депозиты средства физлиц. А многие банки из числа III-IV группы заняты обслуживанием финансовых операций своих владельцев, у которых имеются небольшие промышленные предприятия либо иные активы. Поэтому для них проблема уменьшения депозитной базы неактуальна. Так что вопрос, какой банк считать слабым – более чем спорный. Впрочем, есть основания прогнозировать, что и в этот раз разговоры о реформировании банковского сектора с уменьшением числа игроков так и останутся разговорами. Как оно и было до сих пор.

Банкиры тоже плачут

Ситуация с валютными кредитами физлиц – вторая по величине проблема для системы в целом после оттока средств с депозитов. Девальвация гривны на 50% поставила за грань платежеспособности большинство заемщиков, так как доходы у них идут в гривне. Сюда следует добавить критические для экономики последствия от революционного хаоса и войны на Донбассе. Остановка предприятий, падение деловой активности, вывод инвестиций – все это, мягко говоря, никак не способствует повышению доходов у населения.

Впрочем, принятие Верховной Радой 3 июня закона о моратории на выселение валютных заемщиков из жилья скорее является популистским ходом, чем реальным ответом на возникшую проблему. Дело в том, что должников и ранее выселяли лишь в исключительных случаях. Потому что ценовой мыльный пузырь, который формировался на украинском рынке жилой недвижимости в 2001-2008 годах, оказался палкой о двух концах. Так, однокомнатная столичная квартира в новом доме, которая на пике цен, когда выдавался кредит, стоила 120 тыс. долл., сейчас тянет на 65 тыс. долл. Но банк, чтобы вернуть займ, вынужден выставлять ее по 120 тыс. долл. За которые эту квартиру никто, естественно, не покупает.

На сайте любого крупного банка есть информация о выставленных на продажу квартирах должников. Достаточно зайти в этот раздел и убедиться: цены там не отвечают текущим рыночным. И поэтому реализовать залоговое имущество крайне проблематично. А сбросить цену означает списать части долга в счет собственных убытков. Никто из банкиров на это идти не хочет. Ситуация, таким образом, остается в подвешенном состоянии.

Выходом может стать принятие разработанного Нацбанком законопроекта о конвертации валютных ипотечных кредитов в гривну по курсу, который был на момент заключения договора. Понятно, что владельцы банков категорически против такого решения, которое превращает их сверхприбыли в обычную прибыль. В качестве аргумента приводится тот факт, что после девальвации гривны в 2008 с 5 до 8 грн./долл. банки предлагали заемщикам перевести валютные кредиты в гривну.

И, дескать, раз они не согласились – значит, прекрасно осознавали все связанные с этим риски, и теперь должны нести ответственность за принятое решение. При этом банкиры не упоминают, что они не только предлагали конвертацию вклада по новому курсу, то есть 8 грн./долл., но еще при этом повышали процентную ставку. Поэтому получалось, что человек при переводе кредита из доллара в гривну должен был платить гораздо больше, чем ранее. Именно поэтому сейчас доля валютных займов в общем портфеле украинских банков составляет 43%, по данным НБУ.

Столько же было и в 2008. То есть почти никто не воспользовался предложением. Остальные доводы банкиров НБУ разбивает с легкостью. Те говорят, что у них есть обязательства по валютным депозитам и конвертация кредитов сделает невозможным выполнение обязательств перед вкладчиками. НБУ отвечает, что обязательства по кредитам и депозитам не взаимосвязаны. Банкиры заявляют о грандиозных убытках от такого решения. НБУ напоминает, что валютные средства банки привлекали на внешних рынках под мизерный процент и давно окупили все понесенные затраты.

Одним словом, сейчас решение зависит исключительно от давления на власть в лице центробанка и парламента со стороны заемщиков. Потенциально такое решение будет способствовать санации банковской системы через ее очищение от проблемных активов. Это, кстати, пошло бы на пользу самим финучреждениям: способствовало бы повышению международных кредитных рейтингов и, как следствие, улучшило бы условия внешнего фондирования.

Игорь Воронцов

МинПром